Петербург. История и современность. Избранные очерки

В феврале 1838 года он возвратился с Кавказа в Петербург и получил назначение в лейб-гвардии Гусарский полк, куда в это же время вернулся Лермонтов. В столице однополчане и приятели – Лермонтов и Шувалов – вместе посещали салон Карамзиных, входили в так называемый «кружок шестнадцати» (К. В. Браницкий, П. А. Валуев, А. И. Васильчиков, А. А. Столыпин, Н. А. Жерве, Д. П. Фредерикс, И. С. и Г. Г. Гагарины, А. Н. и С. В. Долгорукие, Ф. И. Паскевич, П. П. Шувалов и др.). И. С. Тургенев, встретивший Лермонтова и Андрея Шувалова в одном из столичных салонов, вынес из этой встречи впечатление, что Лермонтов «графа Ш-а… любил как товарища». Один из участников «кружка шестнадцати» граф Ксаверий Браницкий вспоминал, что в 1838 году в Петербурге образовалось «общество молодых людей, которое называли, по числу его членов, кружком шестнадцати. Это общество составилось частью из окончивших университет, частью из кавказских офицеров. Каждую ночь, возвращаясь из театра или бала, они собирались то у одного, то у другого (курсив мой. – А. М.). Там, после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и всё обсуждали с полнейшею непринужденностью и свободой, как будто бы Третьего отделения… вовсе и не существовало – до того они были уверены в скромности всех членов общества». Напомним, что в конце 1830-х годов апартаменты графа Андрея Шувалова находились на втором этаже западного дворового корпуса. Есть все основания считать, что в 1838–1840 годах на квартире своего приятеля бывал Лермонтов и другие участники «кружка шестнадцати».

Современники полагали, что в образе Печорина («Герой нашего времени») Лермонтов воплотил некоторые черты характера Андрея Шувалова и находили даже портретное сходство с ним. Свидетельствует князь М. Б. Лобанов-Ростовский: «…гр. Андрей Павлович Шувалов… храбро сражался на Кавказе, где получил солдатский Георгиевский крест и рану в грудь. Он был высокого роста и тонок; у него было красивое лицо, казавшееся несколько сонным, но вместе с тем плохо скрывавшее нервные движения, присущие его страстной натуре. При худощавом сложении у него были стальные мускулы и удивительная ловкость на всякого рода физические упражнения: он стрелял из пистолета, фехтовал, делал гимнастику, прыгал в длину и высоту как профессиональный артист, превосходно справлялся с самыми горячими английскими лошадьми. Он очень нравился женщинам благодаря контрасту между его внешностью, казавшейся нежной и хрупкой, его низким и приятным голосом, с одной стороны, и необычайной силой, которую скрывала эта хрупкая оболочка, – с другой. Он сам очень гордился этими своими достоинствами… У него был легкий и поверхностный ум с большой долей упрямства, которое он принимал за силу характера; он был хорошим товарищем и во всех отношениях истинным джентльменом».

В 1842 году Андрей Павлович вышел в отставку и через два года женился на дочери наместника и главнокомандующего войсками на Кавказе графа М. С. Воронцова Софье Михайловне Воронцовой (1825–1879). Ее мать – Елизавета Ксаверьевна Воронцова (урожд. графиня Браницкая) в 1824 году в Одессе была близкой знакомой А. С. Пушкина. Согласно существующей в пушкиноведении гипотезе, Софья Михайловна – дочь Пушкина, которой предположительно посвящено стихотворение «Прости, о милое дитя, я не скажу тебе причины…».

В 1845 году у Шуваловых родилась дочь Елизавета (Лили). В дальнейшем она выйдет замуж за Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова, и они с мужем станут последними владельцами дома на Английской набережной. Еще в 1844 году разрабатывался несохранившийся проект перестройки дома. Однако эти работы под руководством академика архитектуры Л. П. Феррацини начались только в конце 1850-х годов, когда дом перешел в собственность графа А. П. Шувалова.