Читаем Петербург. История и современность. Избранные очерки полностью

По официальным данным, с 1918 по 1953 год в Петрограде-Ленинграде казнено по политическим мотивам 58 000 человек. В последние четверть века выявлено несколько мест, где проводились расстрелы и/или захоронения казненных.[187] Среди них особое место занимают Левашовская пустошь и Ковалевский лес. Весной 1989 года в урочище Левашовская пустошь на Карельском перешейке поисковой группе общества «Мемориал» под руководством Валентина Муравского удалось обнаружить тайный могильник НКВД. Кладбище площадью 11,5 га около поселка Левашово было засекречено, обнесено глухим забором и охранялось органами госбезопасности.[188]

19 апреля 1989 года начальник Ленинградского управления КГБ генерал-лейтенант Анатолий Курков направил председателю КГБ СССР Владимиру Крючкову письмо, в котором, в частности, говорилось: «В последнее время со стороны определенной части общественности и работников средств массовой информации резко активизировался интерес к вопросу о наличии в Ленинграде мест захоронения жертв политических репрессий, предпринимаются инициативные попытки их поиска. Наряду с домыслами и инсинуациями проявилась осведомленность о кладбище в районе станции Левашово. … Имеется мнение о назревшей необходимости придать гласности сведения о кладбище в районе станции Левашово, что предпочтительно сделать после 14 мая с. г. (день повторных выборов народных депутатов СССР. – А. М.). Однако не исключено, что до указанного срока обстановка по данному вопросу может осложниться, и в этом случае потребуется, на наш взгляд, ускорить доведение до средств массовой информации имеющихся у нас данных».[189]

18 июля 1989 года постановлением Исполкома Ленгорсовета тайный могильник был признан «Левашовским мемориальным кладбищем жертв политических репрессий», первым и до сих пор единственным некрополем террора, получившим официальный статус в Санкт-Петербурге.

В 1965 году Ленинградским управлением КГБ была составлена схема захоронений в Левашовской пустоши по опросам шоферов, которые отвозили тела казненных и умерших в тюрьмах и хоронили их (этот документ опубликован в 1995 г.).[190] По данным Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, здесь с сентября 1937 по 1964 год похоронены 19 450 человек (в том числе около 8000 – в годы «большого террора»). Если же верить упомянутой схеме расположения захоронений, то в Левашове погребены 24 100 человек. В литературе можно встретить и иные числа – 46, 47 и даже 50 тысяч, но они документально не подтверждены.

Имена похороненных здесь неизвестны. Исключением являются шесть расстрелянных 1 октября 1950 года по «Ленинградскому делу» (Алексей Кузнецов, Петр Попков, Николай Вознесенский, Яков Капустин, Петр Лазутин, Михаил Родионов) и четверо расстрелянных 19 декабря 1954 года по делу министра госбезопасности Виктора Абакумова.

Еще до официальной передачи кладбища от Управления КГБ городу и снятия охраны на его территории были отслужены первые панихиды по погибшим (21 октября 1989 г. и 14 апреля 1990 г.). С весны 1990 года на деревьях стали появляться памятные знаки, фотографии, надписи, таблички. Первым общественным мемориальным знаком стал камень, положенный у развилки дорожек в центре кладбища, возле которого стали служить панихиды и ставить поминальные свечи. В мае 1992 года установлен памятный крест-голубец.

В начале 1990-х годов по заказу городских властей 9-й мастерской института ЛенНИИпроект под руководством архитектора Алексея Лелякова разработали проект строительства мемориального комплекса. Но этот проект так и не был реализован. Все ограничилось тем, что благоустроили вход на кладбище со стороны Горского шоссе, а напротив входа мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак 15 мая 1996 года открыл памятник «Молох тоталитаризма» (ск. Н. Галицкая и В. Гамбаров). Характерно, что после Собчака ни один из руководителей городской администрации не нашел времени посетить Левашовскую пустошь, демонстрируя отсутствие интереса к судьбе мемориального кладбища.

Однако стихийное общественное благоустройство и мемориализация Левашовского кладбища не прекращались и продолжаются по сей день. В помещении бывшей караулки НКВД была создана выставка, посвященная памяти расстрелянных. В 1993 году Ассоциацией жертв необоснованных репрессий сооружена деревянная звонница, колокол отлит на средства Российского фонда мира.

Различными общественными организациями и дипломатическими представительствами в Санкт-Петербурге установлены Белорусско-Литовский памятник (открыт 8 мая 1992 г.), в церемонии приняли участие православный и католический священники и кантор Большой хоральной синагоги), Русский православный и Польский католический (октябрь 1993 г.), Ингерманландский финский (октябрь 1994 г.), Еврейский (октябрь 1997 г.), Немецкий (январь 1998 г.), Норвежский (октябрь 1998 г.), Эстонский (октябрь 1999 г.), Ассирийский (август 2000 г.), Украинский (август 2001 г.), Латышский (июнь 2004 г.), Литовский (сентябрь 2004 г.), Итальянский (июнь 2007 г.) памятные знаки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное