Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

К мечтательному виду Михайлы Ломоносова мы вскоре даже привыкли, встречаясь с ним почти каждый день на улицах. Но и внять его молчаливому призыву, однако, не спешили: Новый год, покупка подарков, прогулки по украшенному иллюминацией праздничному городу… Наши дни были заполнены до отказа.

Теперь же, когда праздники прошли, гирлянды сняты, а погода вполне оправдывает текущую пору времени года – матушку-зиму, пора и нам приступать к открытию нашего личного музейного сезона, стартовавшего с начала января.

Зимние воскресные дни – чудесная пора для посещения музея: куча свободного времени и совсем немного посетителей – то что надо. Сумерки уже пробираются в высокие дворцовые окна, когда мы проходим в Николаевский зал Эрмитажа.

Выставка оказывается масштабной. Первое впечатление: ее можно осматривать долго, потому что представленных экспонатов, на первый взгляд, просто не счесть! Оказывается, их более семисот, и собирались они при участии многих музеев Петербурга.

Второе: наука здесь неожиданно соседствует с предметами искусства и роскоши. Главный экспонат выставки – макет ломоносовской лаборатории, доставленный из Кунсткамеры: крохотные печи, столы, колбы. Интересны старинные измерительные приборы – глобусы, солнечные часы, весы. Остальное – картины, фарфор, украшения, табакерки – представлено, чтобы продемонстрировать, насколько наука в эпоху Ломоносова продвинулась вперед, поскольку многие предметы сделаны уже в России.

В те времена открылась первая фарфоровая фабрика, изготовившая знаменитый Собственный сервиз из четырехсот предметов для императрицы Елизаветы. Я долго разглядываю тарелку и что-то вроде салатника из этого сервиза, они поражают изящной росписью. Куда там современной посуде из полимеров!

Еще мы с удовольствием оцениваем мозаичный портрет Петра І, выполненный самим Ломоносовым, который долгое время в своей лаборатории изыскивал неизвестный дотоле российской науке секрет изготовления цветного стекла. Очень изящная работа!

В целом выставка довольно необычна. Респект, конечно, «матушке Елизавете Петровне», как величали государыню гвардейцы, за то, что ратовала за развитие науки и искусства, а потому всячески привечала Михайлу Ломоносова и поощряла его двигаться вперед в своих изысканиях. Но сам-то ученый каков! Помнила я из школьного курса истории только то, что этот выдающийся человек, выходец из поморских крестьян, пришел пешком в Москву, чтобы обучаться наукам. Сам по себе факт достаточно беспрецедентный. Но этого мало: за свою относительно недолгую жизнь (всего-то 53 года!) он, оказывается, успел прославиться как химик, физик, естествоиспытатель, астроном, географ, металлург, геолог, поэт, художник и историк. Кажется, что говорю сейчас о десяти разных людях. Как же это удалось ему одному? Мистика…

На ум приходит еще один феномен, живший за триста лет до нашего соотечественника, – Леонардо да Винчи. Возможно, Ломоносов – его реинкарнация образца ?VІ?? столетия? Кто знает…

Определенно, природа, придумавшая, что все люди делятся на физиков и лириков, иногда дает сбой и преподносит изумленному человечеству этакого гения – физика и лирика в одном флаконе. Наверное, это как раз наш – рассматриваемый с восхищением – случай. Кстати, при изучении биографий двух вышеназванных великих деятелей однозначно приходит на ум еще одно присущее им определение – философы. Люди, стремящиеся к мудрости, познанию бытия и поиску смысла жизни. Разве это не краеугольный камень науки и искусства?

Интересно, нашли ли они смысл бытия? Судя по насыщенной жизни, прожитой каждым из них, – да. Потому что смысл жизни – в развитии и движении вперед. И только вперед.

Этими патетическими мыслями я делюсь с Русланом, когда мы подходим к еще одной достопримечательности выставки – раке Александра Невского, великолепному сооружению, которое создавалось по указанию императрицы Елизаветы для хранения саркофага с мощами Александра Невского. Теперь рака, выполненная из чистого серебра, добытого в России, на Алтае, поражает своей пышностью и монументальностью посетителей Эрмитажа. Кстати, на ней высечены стихи и изречения, сочиненные Михайло Ломоносовым – здесь он продемонстрировал свой талант литератора.

Напоследок я останавливаюсь у зеркала в тяжелой витой раме. Если представить на минутку, что оно на самом деле старинное и находится здесь не из-за художественной рамы, а по праву своего возраста, то мурашки бегут по коже. Возможно, в него смотрелись царские особы, например та же Елизавета. Говорят, была большой модницей и кокеткой… Да и Ломоносов, может быть, проходил мимо. Древние считали, что зеркала хранят изображения и души всех, кто в них смотрелся. Поэтому я вглядываюсь в потемневшее стекло с трепетом…

Покинув выставку, мы раздумываем, куда пойти, и, естественно, останавливаемся на залах итальянского искусства, где хранятся работы и Леонардо да Винчи.