Петербург: необыкновенные биографии

Получилось так, что я был одним из последних, кто говорил с ней перед смертью. Я позвонил Наталье Петровне по телефону накануне того дня, когда ее отправили в больницу, откуда она уже больше не вышла. Речь шла об одном тяжело больном греческом мальчике. Его родители безрезультатно объехали весь мир, и надежда осталась только на Россию, где, как они слышали, живет удивительный врач, нейрохирург с мировым именем, который сможет помочь, – Наталья Бехтерева.

– Конечно, конечно, – охотно согласилась заняться ребенком Наталья Петровна, – привозите документы, посмотрим, что можно сделать.

Договорились о встрече, и заодно (таков уж наш брат, журналист!) я попросил академика еще и об интервью.

– А на какую тему? – поинтересовалась Наталья Петровна.

– О том, есть ли жизнь после смерти, – объяснил я, не подозревая, что очень скоро моя собеседница будет решать эту проблему уже совсем в «другом измерении».

– Ну уж вы из меня ведьму-то не делайте! – засмеялась Наталья Петровна и тут же согласилась: – Ладно, ладно, приходите. Я вам свою книгу подарю: «Магия мозга и лабиринты жизни». Увы, на другой день мне сообщили, что Наталью Петровну только что увезли в больницу…

С академиком Бехтеревой я познакомился в Греции, куда она приезжала в командировку. Мы долго гуляли с ней по афинской Плаке, сидели в кафе. Говорили обо многом. Вспомнили, конечно, ее знаменитого деда – легендарного физиолога Владимира Бехтерева. Его загадочную смерть (есть подозрение, что великого ученого отравили по приказу Сталина), работы по изучению психологии толпы, возможную причастность к секретным попыткам создания в СССР «идеологического оружия».

– А вы думаете, просто иметь такого именитого предка? – спросила Наталья Петровна. – У меня в кабинете долгое время не было его портрета. Я не смела его повесить, считала, что это недостойно. Повесила только тогда, когда меня избрали в академию.

Кстати, она была уверена, что ее дед погиб не потому, что, как говорили, поставил диагноз «шизофрения» Сталину, а за то, что обнаружил, что Ленин умер от сифилиса головного мозга.

Зашел разговор и о Кашпировском, очень популярном тогда в нашей стране. Наталья Петровна отозвалась о нем резко. По ее мнению, в Кашпировском горит какой-то злой огонь. То, что он делал с людьми на стадионах, сказал она, недопустимо. Он как бы упивается своей властью над людьми, унижает их, заставляет дергаться, ломать руки, ползать и т. п. Так может поступать не врач, а садист.

– Ну, а телепатия, наверное, все-таки есть? Можно читать мысли на расстоянии?

– К нам в институт приходило много людей, мы их обследовали, но ничего не подтвердилось. Однако известно, что матери иногда на большом расстоянии чувствуют, если с их детьми происходит что-то трагическое. А вообще должна сказать, что обществу невыгодно чтение мыслей других. Если бы все могли это делать, жизнь в социуме стала бы невозможной.

– А есть ли жизнь «там», за гробом? Ведь вы долгое время работали в реанимации… Что там вам рассказывали?

– Много фактов доказывает, что тот мир есть. Певец Сергей Захаров, который пережил клиническую смерть, например, рассказал потом, что в этот момент все видел и слышал как бы со стороны. Все, о чем говорили врачи, что происходило в операционной и т. п. С тех пор он перестал бояться смерти.

Есть и другой удивительный пример. Врач Андрей Гнездилов рассказал, что его больной, тоже переживший клиническую смерть, подробно рассказал об увиденном в этот момент. Это происходило на большом расстоянии от больницы. Этот его сон удалось потом подтвердить. Все детали совпали.

«Зазеркалье»

– У меня самой, – продолжала Наталья Петровна, – был в жизни период, когда я разговаривала с умершим мужем.

Как это было, она подробно описывает в своей книге в главе под характерным названием «Зазеркалье». По ее словам, после смерти мужа, которая ее потрясла, она находилась в особом состоянии, в котором человек начинает слышать, обонять, видеть, ощущать то, что было закрыто для него ранее, и чаще всего, если специально не поддерживать этого, закроется для него потом.

Но что же такое необычное стала видеть, слышать и ощущать академик Бехтерева? Она стала слышать голос мужа и – что совершенно невероятно – увидела того, кто уже лежал в могиле! Причем, что, наверное, самое важное, свидетелем этого была не только она одна, но еще и ее секретарь, которую Бехтерева называет инициалами Р. В. Сначала в гостиной они отчетливо услышали шаги идущего человека, но никакого человека не увидели. Потом у них стало появляться ощущение чьего-то присутствия, кого-то из уже ушедших в иной мир.

И вот еще один, совсем уже фантастический эпизод.