Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности

Был без четверти час, когда Александр II, пообещав вернуться через два часа, сел в карету. Шестеро конных казаков лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона заняли свои места. Впереди кареты – Илья Федоров и Артемий Пожаров, у правой дверцы – Михаил Луценко, Иван Олейников, у левой их прикрывали и дублировали Никифор Сергеев и Александр Малеичев. На козлах кареты, рядом с лейб-кучером Фролом Сергеевым, сел ординарец государя унтер-офицер 2-го Кубанского эскадрона Кузьма Мачнев.

За каретой следовали в двух санях полицейские офицеры. Развод караула – это не столько красивое зрелище, сколько один из ритуальных в те годы, или, как сказали бы в наше время, протокольных и обязательных дел для главы государства. На развод караула приглашали, как на раут, как на званый ужин, или, как теперь, на презентацию. Собственно, при том, что это был смотр какой-либо воинской части, это еще была дипломатическая встреча, так сказать, маленький государственный парад. Поэтому на разводе присутствовали великие князья, генерал-адъютанты, наследник и брат государя, великий князь Михаил Николаевич, главнокомандующий Кавказской армией, германский, австрийский и французский послы.

После развода Александр II зашел во дворец к великой княгине Екатерине Михайловне, с которой выпили по чашке чая. Михаил Николаевич остался во дворце, а государь сел в карету и направился в Зимний дворец. Конвой расположился в прежнем порядке: шестеро в седлах, один на козлах. Кроме того, на извозчике подъехал командир Терского эскадрона ротмистр П. Т. Кулебякин – это проверка конвойцев. Казаки, как всегда, были безупречны. Кони приняли за царскими рысаками, а те понесли карету по Инженерной улице. Не доезжая до угла, они обогнали возвращавшийся из манежа караул 8-го флотского экипажа, 47 человек, через Михайловскую площадь проходила команда юнкеров Павловского училища – 25 человек… Петербург – военная столица!

Карета свернула на набережную Екатерининского канала и помчалась вдоль Михайловского дворца. Казаки перешли на галоп, погнали на санях и полицейские, приотстал Кулебякин – извозчик не мог угнаться за царским конвоем.

Набережная была немноголюдна. Рабочий длинным ломом скалывал лед. Что-то тащили двое других. Мальчик-разносчик вез на санках корзинку. Двое солдат маршировали из увольнения. Шел куда-то офицер, женщина средних лет… Казаки цепко ухватывали глазами всех встречных, отметая полицейских агентов и военных… Они увидели длинноволосого господина со свертком в руке… Но карета неслась с большой скоростью, казаки старались держать дистанцию и хотя обернулись в его сторону, но вряд ли успели что-нибудь сообразить… К молодому человеку со свертком уже бежали агенты полиции, когда он неожиданно резким движением бросил сверток под колеса кареты.

Грохнул мощный взрыв! Брызнули стекла, щепки, снег. Отчаянно закричал мальчик, завизжали лошади…

Взрыв оказался так силен, что в промерзшей мостовой вырвал воронку глубиной в 70 см. Пробил карету, поранил лошадей… Двое солдат, городовой и полицейские, выскочившие из саней, погнались за бомбистом. Ротмистр Кулебякин выхватил вожжи у извозчика и поставил сани поперек улицы. Господина схватили. Из кареты выпрыгнул государь. Вопреки просьбам и мольбам полковника Дворжицкого, сопровождавшего царя, ехать во дворец на санях, Александр II целый и невредимый быстро пошел к раненым.

Он наклонился над распростертым казаком Малеичевым, рядом бился в предсмертных судорогах мальчик, пытался подняться с земли городовой…

Со всех сторон бежали люди. Среди них двое казаков от обедни из Исаакиевского собора в казармы, Андрей Сошин и Петр Казменко.

Это случилось 150 лет назад… Тогда убийство не стало буднями, как в нынешнем веке. Поэтому не была отработана защита от террористов. Сбежалась толпа военных: и моряков, и юнкеров, но даже минимальное оцепление не было организовано. Вместо того чтобы валить государя в сани и, накрывая его собственными телами, гнать во дворец… Не умели еще этого! Не было понятия «телохранитель».

Александр II подошел к бомбометателю, глянул ему в лицо, спокойно произнес: «Хорош», – повернулся и пошел к карете. С боков его прикрывали полковник Дворжицкий и ротмистр Кулебякин, справа шел казак Мачнев. Дворжицкий настаивал, чтобы государь поспешил во дворец.

– Хорошо, но прежде покажи мне место взрыва, – сказал государь. Офицеры не посмели возразить.

Александр II глянул в воронку и едва повернулся к экипажу, как неизвестный человек, стоящий боком, прислонясь к решетке парапета, выжидая приближения государя, с расстояния двух аршин бросил к его ногам взрывное устройство.

Грохнул второй оглушительный взрыв. Последствия его были ужасны. Более двадцати человек ползали, пытаясь подняться, по тротуару, который мгновенно покрылся кровью, рваным тряпьем, обломками каких-то досок, кусками мяса…