Петербург таинственный. История. Легенды. Предания

— Большими смертями отмечена жизнь князюшки Николая. А первая в недоброй смертной череде — та, что на руки взяла сего малютку…

Вещуньи пристально взглянули влицо императрицы, но государыня не увидела и не обратила на это внимания: слишком была увлечена своим внуком.

А через полгода Екатерина Алексеевна скончалась.

Император Николай I

Но «отмеченный большими смертями» «князюшка» Николай не осознавал ни страшных, злых пророчеств, ни почестей, ни восхвалений. Не мог он еще знать, что все его важные жизненные этапы будут связаны со смертью других людей.

Суровое воспитание

Через несколько дней после смерти Екатерины II ее шестимесячному внуку Николаю Павловичу было присвоено звание полковника.

Спустя более сорока лет какой-то недоброжелатель царя Николая I скажет о нем: «Полковником явился на свет, полковником и остался на всю жизнь…»

В 1796 году в журнале «Муза» была помешена одна из первых публикаций молодого поэта Василия Жуковского. Стихотворение посвящалось рождению Великого князя Николая Павловича:

«Грозам ли древо всколебать
Корнями в Норде укрепленно?
Для вечных отраслей рожденно,
Дерзнут ли громы устрашать?.»

Современники считали, что император Павел I любил сына Николая.

Существует рассказ очевидцев, что за несколько часов до своей гибели Павел Петрович посетил комнату пятилетнего Великого князя.

Тогда будущий царь Николай I якобы спросил у отца:

— Почему Вас называют Павлом первым?

— Потому что не было другого императора до меня, который носил бы это имя, — объяснил государь.

— Тогда и меня будут называть Николаем первым? — снова спросил Великий князь.

Император грустно улыбнулся.

— Да, если ты вступишь на престол…

Павел Петрович поцеловал наследника и поспешно вышел из комнаты. Это была их последняя встреча.

Екатерина II умерла, когда внуку Николаю было лишь полгодика, но все же она успела назначить ему первых воспитателей.

Впрочем, Павел I быстро заменил их. Он всегда стремился делать все наперекор матери.

Его младшие сыновья Николай и Михаил каждый день ощущали суровый педагогический дар воспитателя по фамилии Ламздорф. Он бил маленьких Великих князей розгами, линейками и даже ружейными шомполами.

Как и за что наказывались знатные ученики, с немецкой педантичностью заносилось в особый «коричневый дневник». Николай и Михаил были настолько затравлены и запуганы своим воспитателем, что до 10–12 лет боялись ружейных выстрелов, барабанного боя и человека в военной форме. Ламздорф почему-то вбил им в головы, что у всех военных есть одно лишь желание — взять в плен Великих князей.

Когда Николаю Павловичу исполнилось 12 лет, почти все «коричневые дневники» сгорели в камине царского дворца, а сам Ламздорф начал очень хворать, так что с трудом поднимал и линейку, и шомпол выше собственного носа.

Предсказано в Париже

Война…

Ее близость и неминуемость прошла сквозь отрочество Николая Павловича. Он сумел побороть в себе застенчивость, робость, страх перед человеком в военной форме. Он осознал, наконец, что сам является человеком военным.

Когда началось вторжение Наполеона в Россию, 16-летний Великий князь Николай умолял старшего брата императора Александра I отпустить его в действующую армию.

Государь отказал. Лишь спустя почти полтора года он разрешил Великим князьям Николаю и Михаилу присоединиться к русской армии в Европе.

Александр Павлович тогда был уже в Париже. Весной 1814 года к нему прибыли его младшие братья. Особой необходимости находиться им в войсках не имелось. Ни пользы армии, ни помощи государю. Скорее приезд великих князей являлся частью их военного образования.

В Париже известная своими предсказаниями мадам Крюденер напророчила восемнадцатилетнему Николаю Павловичу, что он станет императором, но все царствование его «пройдет через большую кровь».

Путь к престолу

Известный военный историк, генерал Александр Иванович Михайловский-Данилевский во время Отечественной войны был адъютантом фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова, а впоследствии участвовал во многих военных походах русской армии. Он хорошо знал жизнь царской семьи и часто встречался с Николаем Павловичем.

В своих трудах Михайловский-Данилевский вспоминал: «Необыкновенные знания Великого князя по фрунтовой части нас изумили. Иногда, стоя на поле, он брал в руки ружье и делал ружейные приемы так хорошо, что вряд ли лучший ефрейтор мог бы с ним сравниться, и показывал также барабанщикам, как им надлежало бить.

При всем том его высочество говорил, что он в сравнении с Великим князем Михаилом Павловичем ничего не знает…

Несмотря на свою склонность к военной формалистике, Николай не обладал действительной храбростью и мужеством, что он обнаружил как еще в детстве, так и 14 декабря на Казанской площади…»

Так оценил историк характер великого князя Николая Павловича и его поведение во время восстания декабристов в 1825 году.