Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город

Таможенные тарифы были призваны препятствовать ввозу товаров, которые могли считаться предметами роскоши. Власти стремились ограничить нарочитую пышность в образе жизни некоторых подданных, так как у дворянства, не говоря уже о собственном дворе Екатерины, в течение последней трети столетия развился невероятный аппетит на дорогие и роскошные товары[541]. Главный же рынок этих товаров находился в Петербурге. В противодействие спросу на них в Таможенном тарифе 1766 г. были сняты ограничения на привозные товары первой необходимости, но зато вводились высокие пошлины на предметы роскоши[542]. Екатерина хорошо разбиралась в камерализме и применяла экономические рычаги для управления общественными нравами.

В 1780-е гг. обострилась озабоченность по поводу контрабанды и неуплаты таможенных пошлин, так как центральные власти всё больше беспокоило длительное неуклонное падение стоимости рубля по отношению к другим валютам, в особенности к голландскому гульдену. Эта озабоченность усугублялась событиями во внешней политике, требовавшими больших трат из государственной казны за границей. Войны с Турцией и Швецией, а также содержание многочисленных армейских гарнизонов в Польше вынуждали правительство искать долгосрочных займов за рубежом. Пока разрабатывался подход к решению фискальных проблем, возникло даже предложение запретить ввоз из-за границы не только предметов роскоши, но и всех товаров вообще. Наконец после долгих дискуссий в Комиссии о коммерции и в Коммерц-коллегии было решено запретить ввоз всех иностранных грузов через сухопутные пограничные пункты и пустить их поток исключительно через порты, где, как предполагалось, таможенные чиновники будут честнее и тщательнее определять размеры пошлин на импорт. В то же время вышел указ произвести осмотр всех рынков и прочих торговых точек, в том числе и расположенных в частных домах, чтобы проверить, все ли товары иностранного происхождения имеют штамп и печать таможни, удостоверяющие уплату ввозных пошлин[543].

Этот указ вызвал бурю протеста в купечестве, особенно в петербургском. Суть возражений состояла в том, что большинство товаров в пунктах розничной торговли вынимали из оригинальной упаковки, а потому таможенный штамп с них сходил, стирался, выбрасывался, словом, так или иначе исчезал, особенно если товар был ввезён несколькими месяцами раньше. Шестьдесят один человек из числа ведущих купцов и именитых граждан, торговавших на главном рынке «столичного и губернского града Святого Петра», включая и городского голову, подписал петицию против этого указа на имя президента Коммерц-коллегии графа Александра Воронцова[544].

Третьим стимулом для вмешательства властей в коммерческую жизнь было стремление сохранить и защитить здоровье и безопасность населения. Меры властей касались трёх конкретных проблем в этой сфере. В главе 4 уже была рассмотрена борьба с угрозой чумы и голода. В случае чумы тщательно контролировалось движение товаров из заражённых районов, причём старались, по возможности, поддерживать торговлю на нормальном уровне, пока сохранялась угроза. Чтобы предотвратить голод, вывоз зерна из города иногда полностью запрещали или ставили в зависимость от цены, ожидая, что если она поднимается выше определенного уровня, то экспорт придется запретить[545]. Эти меры были временными по характеру, подразумевали сохранение максимальной свободы торговли, а при этом гарантировали надежное продовольственное обеспечение города. Например, в 1795 г. Екатерина велела приостановить зерновые перевозки на такое короткое время, что купцам даже не пришлось останавливать погрузку зерна на корабли[546].

Кроме того, принимались меры для защиты торговых предприятий от огня. Для предотвращения пожаров на пеньковых складах вводились всё более разработанные правила – в 1767, 1771–1773, 1779 гг. Но лишь после страшного пожара 1780 г. Коммерц-коллегия, в чьём ведении находились эти склады, начала строго проводить в жизнь все меры предосторожности. Так, разгружаться одновременно могли не больше двух барж, пока остальные ждали своей очереди на стоянке торговых судов возле Смольного. Ни одному судну, нагруженному льном или пенькой, не разрешалось перевозить грузы каких бы то ни было горючих веществ. Купцам, подрядчикам и рабочим запретили разводить костры и курить вблизи от пакгаузов и барж. Наконец, поскольку причина пожара 1780 г. осталась неустановленной, не следовало нанимать в работники людей с дурной славой или беспаспортных: коллегия стремилась держать подальше возможных поджигателей[547].