Петербург

Сказать по совести — этой жизни практически и не видел. С момента, как в Неву влетел и отшвартовался, у быков будущего моста, клипер сопровождения кортежа — у меня начались горячие деньки. Мастеров приходилось чуть ли не пинками выгонять из дворца — у них вечные «последние штрихи» были недоделаны. Даже самому стало интересно, что будет, если оставить эти две сотни мастеров и пять сотен их подмастерьев еще на пару месяцев «доделывать» дворец — но в этом году мы уже исчерпали ресурс времени. Обещал, что все не доделанное будем наверстывать зимой и следующим летом, хотя дворец уже выглядел не хуже Эрмитажа, только что картин гораздо меньше, и запах олифы стоял густой.

Собор не уступал дворцу внутренним убранством, хотя снаружи колоннаде недоставало половины колонн. Роспись собора, также, не закончили, несмотря на то, что живописцы били все рекорды и покрывали до шести квадратных метров поверхности росписями в сутки. Святые отцы, обживающие собор, жаловались, что иконостас пока в один ряд, колоколов нет, … этого не хватает, того недостает — все как обычно. Но у церковников в глазах отчетливо читалась радость котов, дорвавшихся до погреба со сметаной. Значит, не все так уж и плохо, как они описывают.

С Сенатом и Штабом дела обстояли похуже. Фасады, обращенные на площадь, мы им отполировали, а вот с обратной стороны даже леса еще не сняли. Леса приказал просто затянуть парусиной, и расписать ее видом стен. Внутри центров военной и светской жизни отделочные работы сделали процентов на шестьдесят, но сделанное — впечатляло.

Теперь нужно было только подчеркнуть достоинства отделки, запустив во все здания уборщиц, отполировав навощенный, наборный, паркет и заправив многочисленные кровати дорогущим бельем, привезенным ганзейцами.

На этом моменте понял свою очередную ошибку — слуг во дворце не имелось. Точнее, были специалисты по обслуживанию коммуникаций, старательно мною натасканные. Даже поварихи были, что мастеров кормили. Вот только, вспоминая опыт лимузина, всего этого явно было недостаточно — а где главный чесатель пятки и шнуровальщица корсета? Ну, пусть не шнуровальщица, а застегивальщица лифчика, так как в моду он уже вошел довольно широко. Без разницы. Дворец к приему высоких гостей был не готов.

Благо, пришедший с птицей сигнал от Петра, означал — «свистать всех наверх». Когда этот сигнал дойдет до Москвы, сюда прибудет не менее шести тысяч человек, в том числе часть прислуга из Преображенского, сопровождающая сестру государя. Думаю, слуг для дворца подберем.

Последние дни подготовки встречи были ужасны. Большую часть строителей Петербурга переселяли на Ижору, освободившиеся дома и бараки подготавливались к приему гостей, завозились подводы продовольствия, да еще подыскивались свободные склады под все это. Даже некоторые мастерские архитекторов задействовали под склады.

Прибывающие толпы гостей принимались немедленно разминаться и готовить себя к празднику. Хорошо, хоть вино свое привозили и прислугу — а то конец света наступил бы раньше времени. И так пришлось поднимать весь Двинский полк, закрывая дворцовую площадь пикетами и покрывая город, вместе с полевыми лагерями, стихийно возникающими на местах будущих дворянских домов, частой сетью патрулей. Позже подошел семеновский, и часть преображенского полка — стало полегче, с наведением порядка. Но обстановка оставалась тяжелой и взрывоопасной.

Чувствовал себя дежурным по сортиру, при переевшем слабительного полке.

Глава 41

К моменту прибытия свадебного кортежа у меня ныло все. Болела рана, скрипела спина, гудели ноги, и стонал мозг, исклеванный тысячами требующего своего бояр с их семействами. Больше всего хотелось встать на мостик Духа и пройтись шрапнелью по некоторым скоплениям этих питекантропов. Не понимает тут народ доброго отношения. Но Духа рядом не имелось. Приходилось давить отсутствующим авторитетом, ссылками на государя, и десятком морпехов сопровождения.

Странно, обычно, на хозяине висит мытье грязной посуды после праздника — а у меня выходит одно мытье, без праздника.

Описывать прибытие кортежа, наверное, смысла не имеет. Летописцы тонну бумаги извели, смакуя каждую минуту осени этого года. Пыль мы в глаза пустили основательно. Палили пушки форта и кораблей, полоскались флаги, трубы и барабаны не смолкали сутками. Иностранцы, прибывшие с кортежем в объеме, похожем на вторжение, быстро догоняли бояр в градусе празднования и восхищения. Дворец, с еще не вставшим до конца бетоном, подпрыгивал на фундаменте и грозил развалиться.

Вот моей задачей в этой свистопляске и стало — не допустить приведения будущей столицы к исходной стройплощадке. Пока во дворце шла череда пиров, бился с паром, свистящим из трубопровода, заводя на пробои стальные хомуты без остановки генераторов, ибо свет во дворце отключать, было никак нельзя — а запасных генераторов еще нет.