Петербургская Коломна

Свой нынешний облик здание приобрело только в 1910 году, когда его в очередной раз основательно перестроили по поручению его последнего владельца – Моисея Львовича Лунца, коллежского советника и члена правления Сибирского торгового банка. Проект перестройки жилого дома выполнил архитектор Моисей Маркович Синявер. Характерно, что в современном облике здания чувствуется явный «дух практицизма», в значительной степени повлиявший на его архитектуру. Предельно простое оформление фасада здания сочетается с элементами архитектуры позднего русского классицизма. Тем не менее оно выглядит подчеркнуто монументально, особенно по сравнению с соседними трехэтажными жилыми строениями.

Главный фасад дома № 53, выходящий на Офицерскую улицу, украшен четырьмя пилястрами ионического ордера, объединяющими третий и четвертый этажи. Широкий балкон у основания пилястр с красивой металлической решеткой и поддерживающими его гранитными кронштейнами заметно оживляет строение. Третий этаж дома выделен треугольными и прямоугольными сандриками над довольно большими окнами. Нижний этаж трактован как цокольный и обработан рустами, впрочем, как и стена второго этажа этого здания. В тонкой проработке архитектурных деталей, в изящных лепных украшениях окон чувствуются несомненный вкус и хорошая школа архитектора.

Старинные дома, как правило, полны загадочной таинственности. Об этом здании в начале века писали довольно часто, оно всегда привлекало к себе пристальное внимание вездесущих корреспондентов столичных газет и журналов. Любопытная подробность – особую известность дом № 53 получил в связи с тем, что здесь, на пятом этаже, в квартире 9, жила актриса оперного Театра музыкальной драмы Любовь Александровна Дельмас, судьба которой переплелась с жизнью поэта А.А. Блока.

Л.А. Дельмас, артистка Музыкального театра.

Фото 1910-х гг.

Петербургский Театр музыкальной драмы, организованный в 1911 году и открывший свои сезоны годом позже, заметно выделялся из числа оперных сцен, не входивших в состав объединенных Императорских театров. Он просуществовал до 1919 года, когда его труппа вместе с театральным имуществом слилась с оперной труппой Народного дома, на базе которого затем организовали Большой оперный театр. Свою относительно кратковременную сценическую жизнь Театр музыкальной драмы прожил отнюдь не бесшумно.

Л.А. Дельмас.

Фото 1912 г.

Его смелые эксперименты в области оперных реформ сопровождались гневными рецензиями театральных критиков, бурными восторгами и хулой зрителей. Каждой постановке этого театра действительно стал присущ определенный оттенок скандала.

Театр музыкальной драмы открылся в Большом зале консерватории. Пресса широко уведомила зрителей о перестройке зала и сцены (принадлежавших Императорскому Русскому музыкальному обществу), обошедшихся в 500 тысяч рублей. Русский частный финансовый капитал субсидировал театр, организационно же он принадлежал акционерному обществу, возглавляемому банкиром Давидовым – меломаном и композитором-любителем. Его опера «Сестра Беатриса» и балет «Принц-свинопас» неоднократно ставились в «своем» театре, правда, без особого успеха у зрителей.

К финансовым делам театра был также причастен и известный банкир Дмитрий Рубинштейн. Художественным руководителем являлся московский режиссер И.М. Лапицкий, строго и принципиально придерживавшийся довольно несложного принципа: отказ от шаблонов оперных спектаклей (условностей, оперных жестов, вокальной манеры и вообще «всякой оперности») и замене оперы натуралистической, психологически осмысленной музыкальной драмой. Руководствуясь принципами системы Станиславского, Лапицкий старался насытить оперное действие бытовыми деталями и подробностями.

Критика точно подмечала все противоречия и ошибки режиссера, справедливо ругая его в прессе за непризнание им специфики оперного театра, игнорирование партитуры и ориентации лишь на либретто музыкального спектакля. Режиссер в сценической практике постоянно вступал в единоборство с композиторами, особенно такими, как Вагнер, Пуччини, Чайковский, Бизе. При этом он безжалостно изменял содержание партитур, выбрасывая целые сцены и арии. Купюры и перестановки становились с каждым разом весьма обильными и имели место во всех спектаклях режиссера. Но купюрами дело не ограничивалось – Лапицкий безжалостно игнорировал систему заключенных в партитуру музыкальных образов. Им берется за основу либретто, и даже не оно, а то драматическое событие, что положено в его основу. Поэтому нередко переделки распространялись и на само либретто.

Критика и зрители совершенно справедливо считали особо слабым местом Театра музыкальной драмы его декорации. За исключением единственной серьезной работы оформления Рерихом оперы «Сестра Беатриса» все остальное выполнялось на весьма низком художественном уровне.

К положительным качествам театра следует отнести его прекрасный оркестр и хор, которыми управляли известные дирижеры М.А. Бихтер, Г.Г. Фительберг, А.Э. Маргулян и др.