Петербургская Коломна

На судостроительных и судоремонтных заводах Петербурга спешно заканчивали постройку новых кораблей. В Финском заливе проводились ускоренные испытания. Корабли не развивали проектных скоростей. Заклепки ослабевали или вовсе вываливались – после пробных стрельб во многих местах вода текла в трюмы и каюты.

Еще хуже обстояли дела с заслуженными кораблями-старичками, без должных испытаний включенными в состав эскадры. Зачастую команды плохо знали свои суда и машины. Какое могло быть сравнение между матросами, плавающими по 5–7 лет подряд на кораблях 1-й Тихоокеанской эскадры и теми, кто плавал на Балтике 3–4 месяца в году, а остальное время проводил в казармах?! К тому же большая часть судовых команд 2-й эскадры состояла из новобранцев и матросов, призванных из запаса, забывших морскую службу.

Офицеры с беспокойством обсуждали проблему обеспечения углем. Они знали – грузить уголь придется в море. Путь долгий и утомительный, через штормы и тайфуны. К тому же в бой придется вступать с хода, с отдохнувшим врагом, имеющим свои собственные близкие базы. А если, не дай бог, Порт-Артур падет, то 2-я Тихоокеанская эскадра, меньшая по числу боевых судов, без сомнения будет разбита. «И не нужно быть пессимистом, чтобы ясно видеть, что кроме стыда и позора нас в этой войне ничего не ожидает», – говорили старые, опытные морские офицеры.

Весенний Петербург радовался теплым дням, солнцу, окончанию томительной и тревожной северной зимы. Город готовился к пасхальным дням. Всюду праздничные объявления, реклама. Булочная и кондитерская Э.Г. Гельмса принимала заказы на изготовление домашних куличей, сырых и вареных пасх. При этом сообщалось, что все изготовляется на чистом сливочном масле и под личным наблюдением хозяина заведения. «Христос Воскресе! Попробуйте русские и иностранные вина старинного торгового дома братьев Храмовых» – публиковался заманчивый призыв из дома № 11 на Гороховой, в подвалах которого находились «выдержанные напитки». Центральное аптекарское депо радостно сообщало горожанам, что недавно и в большом количестве получены свежая ваниль, миндаль, шафран, розовое масло и новая краска для пасхальных яиц. Объявлялось, что в Петербург из собственного имения депо еженедельно привозится прекрасное сливочное масло плитками по 2 фунта, по цене 45 копеек за 1 фунт.

По случаю мобилизации флота магазин Альфреда Майера (Садовая, 26) в доме пажеского корпуса по самым выгодным ценам изготовлял господам морским офицерам, причем в 24 часа, форменную одежду. Конкурент этой фирмы, «Универсальный торговый дом Г. Краут и С. Беньяминсон» (Загородный, 10), также по случаю мобилизации флота и за те же 24 часа для офицеров, ехавших на Дальний Восток, изготовлял «полную обмундировку из прекрасного материала с большой скидкой».

Крейсер 1-го ранга «Варяг»

16 апреля 1904 года Петербург встретил возвращавшихся с Дальнего Востока офицеров и команды крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». Петербургский градоначальник генерал-лейтенант И.А. Фуллон сделал распоряжение, чтобы движение по Невскому проспекту и части Морской улицы прекратилось, за исключением экипажей лиц высокопоставленных. Прочая публика могла занимать только тротуары.

Городской голова Петербурга подносит хлеб-соль командиру крейсера «Варяг», капитану 1-го ранга Рудневу

В пятницу 16 апреля император Николай II записал в дневнике: «Погода была серая и холодная, накрапывал дождь, но настроение было у всех радостное. Из Севастополя прибыли командиры, офицеры и команды „Варяга“ и „Корейца“. Их встречали торжественно, как подобает встречать героев: по всему Невскому шпалерами стояли войска и военно-учебные заведения. В 11 ¹/2 они прибыли к Зимнему; я их обошел, и затем они прошли церемониальным маршем. Наверху в Белой зале дворца приняли всех офицеров. Молебен был отслужен в Георгиевской зале. Обед для нижних чинов был приготовлен в Николаевской зале на 620 человек…».

В июне 1904 года наконец-то точно определился состав 2-й эскадры флота Тихого океана. Но еще вовсю достраивались в гавани новые суда, вводились по очереди в доки старые корабли. Военные суда вытягивались на большой кронштадтский рейд, где рабочие продолжали на плаву их достройку и ремонт кораблей.

В ремонтных работах участвовали все судовые команды. Вернувшийся из Алжира на Балтику крейсер «Алмаз» также зачислили в состав 2-й Тихоокеанской эскадры. Злые языки утверждали, что корабль включили в ее состав потому, что командир крейсерского отряда контр-адмирал О.А. Энквист облюбовал себе на судне великолепные покои наместника.