Петербургская Коломна

Впоследствии одна из его наследниц, дочь почетного потомственного гражданина, Елизавета Петровна Торшилова, в 1862 году распорядилась воздвигнуть на этом участке большой доходный дом и поручила разработку его проекта талантливому архитектору-строителю А.И. Ланге. Однако по стечению обстоятельств Ланге вынужден был прервать работу над проектом и передал выгодный подряд своему коллеге, архитектору В.Е. Стуккею. По проекту последнего в 1864 году возводится новый четырехэтажный жилой дом. Кстати, в это же время его первый проектировщик архитектор А.И. Ланге, строил по соседству на Офицерской улице дом № 8.

Ул. Декабристов, 6. Современное фото

В 1906 году строение приобрел богатый петербургский промышленник и домовладелец, обрусевший швед Константин Исаевич Розенштейн. Инженер по образованию, владелец завода цементных труб компании «Андре Эллерс», Розенштейн в этот период скупал земельные участки в городе и строил на них доходные дома. В частности, в 1912 году он не без выгоды приобрел два прекрасных больших участка на Петербургской стороне. На одном из них, включенном в проект площади (ныне она носит имя Льва Толстого) на пересечении двух основных транспортных магистралей столицы – Большого и Каменноостровского проспектов, Розенштейн построил красивый многоэтажный жилой дом, привлекающий внимание своеобразием архитектурного решения. Фасад, обращенный на площадь, обработан двумя симметричными шестигранными башнями, поднимающимися выше основного массива дома. Следует отметить, что постройку этого здания начал по собственному проекту будущий его владелец – К.И. Розенштейн, а завершил сооружение архитектор А.Е. Белогруд, использовавший в проекте дома классические образцы, в частности мотивы башен средневековых английских замков.

В 60-е годы XIX столетия в доме № 6 по Офицерской улице снимал квартиру литератор Михаил Ларионович Михайлов. Внук крепостного крестьянина, сын чиновника, он был человеком разносторонне образованным, свободно владеющим несколькими иностранными языками.

М.Л. Михайлов.

Фото 1861 г.

В 1854 году в петербургских журналах публикуются его первые стихи и рассказы. Учась в университете, Михайлов познакомился с Чернышевским, который сразу заметил и высоко оценил выдающиеся способности и душевные качества молодого человека.

В своих воспоминаниях А.Я. Панаева свидетельствует: «Наружность его была очень оригинальна; маленький, худенький, с остренькими чертами лица и с замечательно черными густыми бровями. Веки глаз у него были полузакрыты, в детстве ему делали операцию, но все-таки веки лишены были способности подниматься, вследствие чего глаз почти не было видно. Михайлов носил большие очки; губы у него были до того яркого цвета, что издали бросались в глаза… Михайлов был очень веселого и живого характера».

Делясь своими впечатлениями о М.Л. Михайлове, шестидесятник, публицист и сотрудник «Современника» Николай Васильевич Шелгунов писал: «Как человек Михайлов отличался задушевностью и какой-то женской нервностью; его легко было расстроить и вызвать на глазах слезы. Но это было легко тем, кого он любил. С посторонними или далекими людьми он держал себя с приветливостью, не допускающей особенно близко и даже с оттенком авторитетного достоинства. Точно у него в кармане всегда были колючки, которые он держал наготове…

Михайлов отличался щеголеватостью и обладал особенным талантом, что все на нем выходило как-то хорошо, изящно и опрятно. Этому помогала его тонкая, стройная прямая фигура. Михайлов не был красив, скорее даже некрасив, но он привлекал к себе симпатичностью и сердечностью…».

В конце 1850-х годов М.Л. Михайлов сблизился с Н.А. Добролюбовым и вошел в состав редакции «Современника», где возглавил отдел иностранной литературы, которую прекрасно знал. Статьи о русской и иностранной литературе заняли важное место в его творчестве. Большую известность приобрели его выступления в печати об эмансипации женщин.

Поэт некрасовской школы, Михайлов развивал поэтические традиции декабристов и М.Ю. Лермонтова, а также русское народное творчество. В его наследии – сатира, лирика, песенные интонации. Некоторые его стихи, отмеченные агитационными призывами, гражданской патетикой, действительно стали революционными песнями.