Петербургская социология сегодня – 2015. Сборник научных трудов Социологического института РАН

Капиталистическая система в последнее столетие прошла несколько основных этапов. Как известно, один из наиболее трудных периодов своего развития, известный как Великая депрессия, капитализм пережил в 30-е годы XX века. Выход из этого кризиса стал возможен во многом благодаря применению на практике теории Дж. Кейнса, однако окончательно освободиться от этого кризиса мировая капиталистическая система смогла только после окончания Второй мировой войны. Как известно, в своей теории Кейнс обосновал необходимость внесения элементов управления в систему капиталистической экономики. Эта мысль представляет собой тот критерий, который отделяет экономистов кейнсианского образа мышления от сторонников неолиберального направления, пришедших на смену кейнсианству (Яцкевич 2014). Период, когда кейнсианство занимало центральное место в экономической политике США и других стран Запада, вошел в историю как «славное послевоенное тридцатилетие» капитализма (1945–1973). Именно на этом этапе была разработана и относительно успешно применена на практике концепция «государства благосостояния», основной функцией которого провозглашалось повышение социальных стандартов жизни посредством формирования и претворения в жизнь социальной политики, направленной на удовлетворение базовых потребностей населения.

Однако в конце 70-х ― начале 80-х годов в научном и политическом дискурсе были подняты вопросы о необходимости отказа от социально ориентированного государства, построенного по кейнсианской модели и перехода к неолиберальной экономической политике. Капиталистическая экономика, столкнувшись с очередным кризисом, встала перед вопросом выбора дальнейшей социально-экономической модели развития. Все больше представителей научного и политического дискурса выступали за необходимость отказа от политики государства всеобщего благосостояния и перехода к неолиберальной модели развития. Сворачивание государства благосостояния на практике, начавшееся с 80-х годов XX века, связывают с приходом к власти Маргарет Тэтчер (1979) и Рональда Рейгана (1981), которые желали «укротить» социальное государство, после чего начались приватизация многих, в том числе и социальных, сервисов, уменьшение роли государства в экономике, снижение расходов на социальные программы (Сидорина 2013: 198). Неолибералы видели в государстве благосостояния тормоз экономического развития, считая, что излишне большие непроизводственные расходы подрывают основы капиталистической производительности и процветания. Выход из кризиса виделся им в отказе от интервенционистской политики государства и переходе к неолиберальной концепции высвобождения «естественного самовосстанавливающегося потенциала конкурентных рыночных сил в целях активизации частного капитала». Они требовали сокращения роли государства, поскольку в новых условиях его деятельность становится слишком дорогостоящей, и передачи выполнения задач социальной политики иным силам ― рынку, семье или негосударственному сектору (Глобализация… 2008: 107).

Как отмечает американский исследователь проблем глобализации Д. Харви, с 1970-х годов в большей части государств мира наметился серьезный поворот в сторону неолиберальной экономической политики и мышления. «Дерегулирование, приватизация и уход государства из сферы социального обеспечения стали повсеместной практикой. Почти во всех странах ― от новых государств, образовавшихся в результате распада Советского Союза, до таких стран с социальной демократией старого образца, как Новая Зеландия и Швеция, ― в том или ином виде, сознательно или под давлением мировых сил, были восприняты идеи неолиберализма. За этим последовали реальные изменения экономической политики» (Харви 2014: 2).

Несмотря на то что переход к неолиберальной политике был объявлен еще в начале 80-х годов, четко проявленные шаги по его практическому осуществлению начались с 90-х годов XX века и совпадают с моментом прекращения существования альтернативного капитализму социалистического проекта в лице СССР. Факт развала СССР был объявлен приверженцами рыночной экономики идеологической победой капитализма, якобы подтвердившей несостоятельность социализма, и использован для тотального наступления капитала на «государство благосостояния». Нобелевский лауреат Дж. Тобин так комментировал эту победу: «Празднуя крах коммунизма… Запад восхвалял это событие как историческую победу рыночного капитализма и демократической формы правления. Наконец-то завершилось стопятидесятилетнее столкновение идеологий, символами которых были Адам Смит и Карл Маркс. Победил Адам Смит» (Тобин 2012). «Коллапс коммунистической альтернативы в 1980-е годы сделал возможным провозгласить интересы глобального капитала интересами всего человечества» (Castles 1998: 180), ― подчеркивает австралийский социолог С. Кастлз.