Петербургские ювелиры XIX века. Дней Александровых прекрасное начало

Многие русские дворяне, особенно молодёжь, превыше всего ценившие свою честь, безупречное достоинство и истинное благородство поступков, всерьёз придерживались идеалистических лозунгов Французской революции 1789 года «Свобода, равенство и братство» и, не желая долго ждать их осуществления, торопили прогрессивные переустройства на Родине. Однако не случайно Александр I сказал ближайшему сподвижнику Иллариону Васильевичу Васильчикову в ответ на сообщение о политическом заговоре и конкретных заговорщиках и на совет о принятии энергичных мер: «Вы, который мне служащий с самого начала моего царствования, сами знаете, что я в юности это ошибочное мышление разделял. Не мне карать!»[359]. Резолюцию: «Не мне карать» начертал император Александр Павлович в 1821 году на обстоятельном списке будущих крамольных участников декабрьского восстания на Сенатской площади, поданном Александром Христофоровичем Бенкендорфом, начальником Штаба Гвардейского корпуса. Мало того, что государь отправил «под сукно» эту кляузную бумагу (кстати, по ней после провала бунта 1825 года начались аресты), но и лишил доносчика без объяснения причин занимаемой должности, отправив подальше командовать 1-й кирасирской дивизией.

При императоре Николае Павловиче, тот же Бенкендорф стал шефом жандармов, а за недонесение о крамольных высказываниях, теперь считавшихся преступлением, стали жестоко карать. Наступали новые времена.

И, может быть, отнюдь не случайно Александр Сергеевич Пушкин, считавший в дни своей юности Александра I «кочующим деспотом», в 1833 году написал поэму «Анджело», предваряющуюся строками о добром правителе. Дук, для «народа своего отец чадолюбивый, / Друг мира, истины, художеств и наук», наделил всеми правами власти избранного им преемника, ибо «хотел восстановить порядок упущенный; / Но как? Зло явное, терпимое давно, / Молчанием суда уже дозволено, И вдруг его казнить совсем несправедливо / И странно было бы – тому же особливо, / Кто первый сам его потворством ободрял. Что делать? Долго Дук терпел и размышлял; / Размыслив наконец, решился он на время / Предать иным рукам верховной власти бремя, / Чтоб новый властелин расправой новой мог / Порядок вдруг завесть и был бы крут и строг».

Иллюстрации

Илл. 1. Франц Франк. Колодка с орденами и медалями Александра I. 1815 г.

Илл. 2. Крест и брошь шведского военного ордена Меча I класса

Илл. 3. Лента английского ордена Подвязки

Илл. 4. Звезда английского ордена Подвязки

Илл. 5. Франц Франк. Звезда прусского ордена Чёрного Орла, соединенная со знаком английского ордена Подвязки, принадлежавшая Александру I

Илл. 6. Франц Франк. Звезда русского ордена Святого апостола Андрея Первозванного, соединенная со знаком английского ордена Подвязки, принадлежавшая Александру I

Илл. 7. Георг-Фридрих Помо. Солонка – подарок петербургского купечества Александру I на коронацию. 1801 г.

Илл. 8. Фёдор (Фридрих-Йозеф) Кольб. Блюдо, поднесенное Александру I от Таганрогского Греческого общества. 1817 г.

Илл. 9. Павел (Пауль-Магнус) Теннер. Письменный прибор императора Александра I. Начало 1800-х гг.

Илл. 10. Павел (Пауль-Магнус) Теннер. Кубок, поднесенный офицерами I корпуса финляндской армии графу Павлу Андреевичу Шувалову, командиру Северного отряда. 1809 г.

Илл. 11. Павел (Пауль-Магнус) Теннер, Иоганн-Вильгельм Людвиг, по проекту Франца Ивановича (Жана-Франца Ксавье) Гаттенбергера. Колонна с бюстом генерал-лейтенанта графа Николая Михайловича Каменского, подаренная офицерами Умеоского корпуса своему военачальнику, главнокомандующему русской армией в войне со шведами 1808–1809 гг. 1810 г.