Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

Даниил Гранин: …Сколько ни увеличивай оклад современному чиновнику — он всё равно будет брать взятки. Я когда-то в романе о Петре привел историю с новгородским губернатором. Петр назначил на эту должность честного и порядочного человека. Но вскоре посыпались жалобы, что он ведет себя корыстно. Царь его вызвал: «В чем дело?» — «Вот, государь, мне приходится приемы устраивать, дом содержать соответственно, красиво одеваться — жалованья не хватает, приходится брать». — «А сколько тебе надо?» Он назвал сумму втрое большую, чем получает. Петр дал ему такое содержание. Через полтора года опять появились жалобы, Петр его вызвал. Губернатор говорит: «Виноват, государь, не могу удержаться…» Петр его казнил. Взяточничество не может быть побеждено увеличением окладов, раздачей квартир и прочих благ… ‹…›

Дмитрий Каралис: Наше общество лишилось той бытовой морали, которая была в России еще сто лет назад. В личном деле своего деда, который учился по вакансии города в ремесленном училище имени цесаревича Николая как сын кондуктора, погибшего при крушении царского поезда в 1888 году, я прочитал: «Наказан карцером за ругань площадной бранью в бане. В бане не было горячей воды». А за курение мой шестнадцатилетний дед, росший без отца, был наказан лишением воскресной увольнительной. За курение и ругань в стенах учебного заведения наказывали, как за настоящий грех. А сейчас, если вы возьмете за шкирку ученика и сделаете ему замечание за мат и курение, то вполне возможно, к вам приедут бандиты — для того чтобы провести воспитательную работу с учителем. Я уж не говорю про то, что мы видим на улицах… В нашем ленинградском дворе на 2-й Советской улице каждый взрослый мог дать воспитательный подзатыльник пацану, и родители только сказали бы спасибо, а сейчас ты сделаешь чужому ребенку замечание и можешь нарваться на скандал или неприятности.

Д. Г.: Вот Дмитрий приводит в пример своего деда, я привожу в пример деревни, которых нет. Но мы не в состоянии привести в пример нашу сегодняшнюю жизнь. Мы живем без примеров, у нас не хватает не то что святых, не то что блаженных — у нас не хватает честных, порядочных людей, которых можно приводить в пример, и не только детям, а самому себе. И при этом каждый из нас считает себя честным, порядочным человеком…

Д. К.: Скажите, вам приходилось отступать от принципа, который вам завещал отец: «Поступай всегда так, как будто от тебя зависит судьба России»? Или приходилось идти на компромиссы?

Д. Г.: Прожить жизнь без компромиссов невозможно. Приходится кому-то уступать, даже переступать закон, потому что есть такое понятие — справедливость, которое выше закона.

Приходится закрывать глаза на какие-то вещи. Вот на войне. В 1942 году прислали нам ребят-новобранцев. Они попали в первый бой и пришли в такой ужас от увиденного, что после боя занялись самострелами. Их приговорили к расстрелу — по закону. Но этого никак нельзя было делать. Мы ходили, хлопотали за них, двоих удалось отстоять — они потом стали хорошими солдатами… ‹…›

Никто не отказывает в заслугах нашим полководцам. Да, конечно, предъявляют претензии и Жукову, и Ватутину, и Говорову. Но все-таки сохраняют к ним уважение и ставят им памятники, и других полководцев у нас нет и не было. Благодаря им войну все-таки выиграли. Но война была выиграна не Красной Армией. Нет. Красная Армия проиграла войну. Войну выиграл народ, когда война стала отечественной войной. Красная Армия шла через наше ополчение, и мы выменивали у них винтовки и пулеметы. Войну выиграл народ! На этой войне досталось всем: и русским, и грузинам, и казахам, — всем без исключения народам СССР! Мы воевали не столько за советскую власть, сколько за свое отечество — когда уже подперло под горло, тогда и началась настоящая война.

Что касается атомных бомб, я должен отдать должное нашим физикам, ученым и рабочим — благодаря их труду мы получили атомное оружие, и паритет помогал все эти годы сохранять равновесие. Можно предъявлять претензии и к той, и к другой стороне, потому что нельзя сохранять мир с помощью оружия, это противоестественно. Но другого выхода не было. А вообще, история всегда служила начальству. Вот у нас начальником стал, допустим, Устинов, и сразу начали показывать, как замечательно тыл воевал. Брежнев стал начальником — оказалось, что весь вопрос решался на Малой Земле. И всю историю сразу начали исправлять и подделывать. И так было всегда.

Д. К.: Как вы считаете, должна современная литература оказывать духовное сопротивление? Или ее удел — развлечение читателя?

Д. Г.: Литература должна оказывать духовное сопротивление этому растленному, преступному, бесчестному и немилосердному обществу! И иногда она это делает. Литература — вещь штучная, антикварная, раритетная. Достойные вещи встречаются не так часто. ‹…›

(Невское время. 11.09.2008).

24 сентября 2008 г.