Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010

— О колготках. Один смеется над другим, что тот купил своей любовнице колготки на целый франк дороже, чем он своей. Места, говорит, надо знать, где покупать. И объясняет ему, где это место.

— А я думал, художники о живописи рассуждают. А за тем столиком?

Богданов откинулся к спинке кресла и чуть повернул голову. Навел уши локатором.

— Сыр новый обсуждают, которым угощали на презентации.

— А это точно Монмартр?

— Точно.

— Тот самый Монмартр?

— Тот самый.

— И на хрена мы сюда пришли?.. Колготки и сыр! А где разговоры об искусстве?

Богданов с улыбкой развел руками: «Это Франция, это Париж…»

Потом добавил с грустной улыбкой: «Все разговоры об искусстве остались на московских кухнях. Здесь — все другое…»

Опять выговорил мне, что я не завел с французами разговор о деньгах: «Они тебя за мальчика держат. Будешь молчать, и они промолчат…»

12 сентября 1991 г.

Сегодня улетаю, хотя можно было остаться еще на пару деньков — виза позволяла, и с обменом билетов проблем нет. Может, я дурак — кто знает. Но не лег на сердце Париж, не попал в жилу.

И дела в Питере ждут. Много дел.

Был в Лувре, Музее современного искусства д’Орсе, на Эйфелевой башне, на кладбище Сен-Женевьев де Буа.

Потом с Ольгой досмотрим это парижское кино.

3 октября 1991 г. Ленинград.

Вчера по телевизору сказали, что наш доблестный комсомол самораспустился. Все радуются — и кто был в комсомоле, и кто не был.

Рекомендация

Я, Конецкий Виктор Викторович, член Союза писателей СССР с 1957 года, рекомендую принять в члены Союза Дмитрия Николаевича Каралиса.

За прозой этого автора я слежу с момента выхода его первой книги «Мы строим дом» в 1988 году. Доводилось мне знакомиться с публикацией Дмитрия Каралиса в альманахе «Молодой Ленинград», сборнике «Точка опоры» и журналах. Наконец, только что я с интересом прочитал его роман «Игра по-крупному», изданный в СП «Смарт».

Я бы назвал прозу Каралиса «прозой здравого смысла». Она всегда конкретна и точна, даже когда автор пользуется фантастическим сюжетным приемом. Видно, что автор — технарь, инженер в прошлом, и не только потому, что предметом изображения часто служит инженерная среда, а потому, что социальное происхождение автора выдает сам стиль повествования — рациональный, слегка ироничный, лишенный гуманитарных излишеств. Нравится мне и то, что Каралис не боится описывать чисто профессиональные и даже технологические аспекты того дела, в котором участвуют его герои — строят ли они общими усилиями дом или занимаются разведением рассады. Это придает рассказу достоверность и, я бы сказал, даже некоторую познавательность.

Короче говоря, Дмитрий Каралис, на мой взгляд, доказал, что не случайно взялся за перо и достиг уже уровня профессионала в литературе. Но мне известно и об его успехах на издательском поприще, об издании в рамках РПК «Текст», представительство которого он в нашем городе возглавляет, книг наших коллег по писательской организации — А. Житинского, В. Попова, братьев Стругацких, а это, я думаю, тоже имеет отношение к членству в Союзе писателей. Нашей профессиональной организации полезно иметь в своих рядах собственных издателей, ибо государственные издатели стали о нас забывать.

Призываю приемную комиссию поддержать мою рекомендацию и проголосовать за прием в Союз писателей Дмитрия Николаевича Каралиса — интересного прозаика, в самом хорошем смысле делового человека, на которого можно положиться.

Виктор Конецкий

28 сентября 1991 г.

13 октября 1991 г. Ленинград.

Позвонил Виталий Бабенко из Москвы: вчера вечером умер Аркадий Стругацкий. Не знаю, ехать ли на похороны? Похороны дело семейное, личное… От семинара несколько ребят собираются.

Добрый был человек, располагающий к себе и открытый к людям. На семинаре кинофантастики в Репине он объяснял почтенной публике, почему подписал сценарий плохого немецкого фильма «Трудно быть богом». Все ждали умных рассуждений или уклончивых оправданий.

— Меня вызвали в ЦК, Борис был в Ленинграде, и сказали, что если я не подпишу, то в кино нас больше никогда не пустят. Я испугался и подписал. — При этом он развел руками: судите, дескать, если хотите. И сел.

Нет, на похороны не поеду…

14 октября 1991 г.

Недавно Максим всю неделю приносил двойки и замечания в дневнике. Я сказал: еще одно замечание, и я тебя выпорю.

Приходит грустный.

— Как дела?

— Придется, папа, тебе меня выпороть…

21 октября 1991 г.

Вчера ездил на машине в институт водного транспорта. На моей бывшей кафедре тоска и уныние. В научно-исследовательском секторе осталось пять человек, вместе с начальником. Ирочка Ржаная, работавшая в моей группе на теме «Управление качеством», работает теперь на Миха — он ведет мою тему.

— Вот видишь, — сказала Ирочка печально, — продолжаем начатое тобой. — Она рисовала сетевой график. — Видно, у вас, весь класс такой — начальственный. Теперь твой друг у меня начальник…