II
Великий князь Константин Николаевич и константиновцы. Жена Константина Александра Осиповна. Великие князья Николай, Михаил, великая княгиня Мария Николаевна и ее муж граф Григорий Александрович Строганов. Великая княгиня Елена Павловна. Принц Ольденбургский. Наследник Николай Александрович и его воспитатели: Владимир Павлович Титов, граф Сергей Григорьевич Строганов и Курьяр. Принцы Лейхтенбергские. Герцог Мекленбургский. Лейб-медик Енохин. Граф Александр Федорович Адлерберг. Происхождение Адлербергов. Граф Владимир Федорович Адлерберг и Мина Ивановна Буркова
Зрелище государственного разрушения, окружающее императрицу, и горести домашней жизни, горести ежедневные, едкие, разъедающие внутренний обыденный быт ее, развили в Марии Александровне, и без того склонной к меланхолии, чувство набожности. Этим воспользовались духовник императорской фамилии Бажанов{7}
и митрополит Филарет{8} и, развивая постепенно в ней это чувство все более и более, чтобы успешнее завладеть ее умом, довели ее набожность до ханжества. Странный человек этот Василий Борисович Бажанов. Он умен, чрезвычайно хитер и ловок; по характеру своему рожден быть генерал-губернатором или командиром армейского корпуса, а судьбою брошен на поприще русского белого духовенства. Он имеет на императрицу огромнейшее влияние и действует по советам своего друга, митрополита Филарета. Митрополит Филарет человек необыкновенного ума, какой редко вмещался в человеческой голове; человек огромной учености и не меньшей хитрости, лукав, честолюбив и властолюбив в высшей степени; с подвластным ему духовенством деспот неумолимый и ненавидим своими подчиненными[255].О великом князе Константине Николаевиче говорено было в 23 номере «Будущности», и я не стану повторять здесь того, что там высказано[256]
. Эта статья о великом князе сильно рассердила его императорское высочество и приближенных его и тем только подтвердила истину, высказанную в статье, что Константин Николаевич и его приближенные хотят прослыть в Европе за великих преобразователей и передовых либералов, а вместе с тем хотят держать русских в опеке; хотят быть Петрами Первыми нынешнего века, а вовсе не представителями разумных желаний и законных требований русских людей. Нам, русским, самодержавие уже надоело по горло; мы не хотим никакого произвола, ни даже произвола просвещенного. Мы хотим управлять сами собою; мы хотим конституции, и как там ни хлопочи и ни вертись Константин Николаевич и друзья его, мы конституции добьемся, тем или другим путем, мытьем или катаньем, но добьемся непременно… Горе тем, которые станут наперекор разумным и справедливым требованиям русских! Горе тем людям!Лица, окружающие Константина Николаевича, и некоторые из коих отличаются замечательными способностями, соглашаются, что конституция для России необходима, но уверяют, что в настоящий момент она еще преждевременна; что Россия для нее еще не дозрела и что Россию нужно приготовлять к введению конституции лет через пятьдесят. В переводе на язык истины эти громкие фразы значат: «Конституция для России была бы весьма полезной; она даже необходима; но мы не хотим ее давать, пока надеемся иметь власть в руках. К чему вы, люд нетерпеливый, просите учреждения нового образа правления? Ведь мы, А, Б, В, Г и так далее, для вас лучше всяких конституций; мы считаем себя умнее всех вас, вместе взятых, и будем управлять вами отлично, но с тем условием, чтобы вы не позволяли себе обсуждать ни нас, ни наших действий. Молчите и повинуйтесь нам. А когда нас на свете уже не будет, тогда пусть вводят конституцию».
Вот сущность пышных, свободообразных фраз, произносимых приближенными Константина Николаевича, «константиновцами»{9}
, как их стали называть теперь. Прибавьте к этому, что каждый из константиновцев в своем внутреннем убеждении считает именно себя предназначенным к роли преобразователя России, к роли Петра I девятнадцатого века.