Петербургское дело

— Мочить их! Мочить! — поддержали скинов возмущенные и разъяренные болельщики. — Правильно пацаны говорят — мочи-ить!

Впервые в жизни скины встретили такую единодушную поддержку со стороны народа.

Лица их раскраснелись от ярости, злобы и… удовольствия. Свирид повернулся к Костырину:

— Димон, ну че мы, так и будем сидеть?

Костырин хищно прищурился:

— А что ты предлагаешь?

— Как что? Что и всегда! Пойдем и оторвем этому уроду ласты!

— Ага, — усмехнулся Костырин. — А потом менты оторвут нам яйца. Ты этого хочешь?

Физиономия Свирида страдальчески сморщилась:

— Так че теперь делать-то? Так и спустим этому уроду?

— Правда, Димыч, нельзя его так отпускать! — поддержал друга белобрысый Коленников.

Костырин подумал и сказал:

— Сначала успокоились. Ну-ка, сели на место. Оба!

Свирид и Коленников с явным неудовольствием уселись на свои места. Лица их были возбужденными от алкоголя. Свирид бросил на Костырина взгляд, в котором наряду с холодом промелькнуло и что-то вроде презрения. Костырин заметил этот взгляд и яростно скрежетнул зубами.

— Значит, так, — сухо сказал он, не обращая внимания на беснующуюся толпу. — С черножопым мы потолкуем. Но после матча. Ясно?

— Ясно, — с готовностью кивнул Коленников.

Свирид был явно недоволен отсрочкой наказания и рвался в бой, однако и он не посмел возражать Костырину.

— Ясно, ясно, — пробубнил он. — Санек, у тебя пиво еще осталось?

— Полбутылки.

— Дай тоску залить.

Коленников, не желая расставаться с пивом, отрицательно покачал головой, однако Свирид вырвал у него бутылку силой.

— Не ссы, Колено, я тебе глоток оставлю, — успокоил он «товарища по оружию» и приложился к горлышку.

Коленников обиженно захлопал ресницами, но ничего не сказал.

— Колено, — окликнул его Костырин, — у тебя, кажется, есть завязки в футбольном бизнесе?

— Есть кой-какие, — кивнул тот. — Я ж сам раньше играл. С несколькими парнями из спортшколы и сейчас общаюсь.

— Тогда кончай бузить, а лучше бери трубу и иди позвони кому следует.

— Ладно. А че спрашивать-то?

— Че спрашивать? Я тебе скажу. Слушай сюда…

Вернувшись, Коленников возбужденно заговорил:

— Короче, так, пацаны! Я все разузнал. Черножопый после матча поедет с друзьями в кабак «Лейка». Там типа латиносская музыка и все такое. Там его и можно взять тепленьким.

— Хорошо, — сказал Костырин.

— Может, еще пацанов позвать? — предложил Свирид.

Костырин подумал и покачал головой:

— Нет, не стоит. Кто-нибудь может случайно трезвонуть, и тогда пиши пропало. Сами справимся.

— Точняк, Димон, — немедленно поддержал старшого Коленников. — Я этому уроду черному сам в черепуху заряжу.

— Только до поры до времени вести себя спокойно, — приказал Костырин. — Чтобы не было никаких подозрений. Ясно?

«Братья по оружию» кивнули:

— Ясно.

2

При входе в клуб «Лейка» стояли с неприступными физиономиями дюжие охранники в темных костюмах.

— Колено, сделай рожу попроще, — быстро приказал Костырин. — А ты, Свирид, не сверкай глазами.

— Я не сверкаю.

— «Не сверкаю», — передразнил Костырин. — Только что искры не сыпятся.

На головах у трех скинов красовались бейсболки с символикой московского клуба «Замоскворечье». Они приблизились к двери. При виде их бейсболок суровые лица охранников слегка оттаяли.

— На вечеринку? — спросил парней один из охранников, тот, что постарше, седоватый.

Костырин расплылся в дружелюбной улыбке и кивнул:

— На вечеринку! Как мы сегодня ваших, питерских, отделали, а! Прямо под орех!

Лица охранников не изменились. Судя по всему, они не были ярыми болельщиками питерского «Надира».

— Особо-то не гордись, — спокойно посоветовал седой охранник. — Пригласительные ваши где?

— Пригласительные? — Костырин принялся хлопать себя по карманам. — Черт! — с досадой сказал он. — Пацаны, у кого пригласительные?

— Не знаю, — откликнулся Свирид. — Аль Макуб тебе их дал. Че, потерял, что ли?

— Да что-то найти не могу.

— Вот, блин, а! — в сердцах воскликнул Коленников. — Ну и че теперь делать? Аля Макуба ждать?

— Аль Макуб — это нападающий? — поинтересовался седой охранник.

— Ну да! — горячо кивнули скины. — Он сегодня три плюхи в ваши ворота забил!

Охранники переглянулись. Молодой спросил:

— А вы что, его друзья, что ли?

— Спрашиваешь! — с улыбкой воскликнул Костырин. — Да мы с ним почти что родственники! Я — председатель клуба его фанатов!

— Не знал, что у нас в Питере есть такой клуб, — неуверенно проговорил молодой охранник.

— В Питере? — переспросил Костырин и посмотрел на своих товарищей. Те засмеялись. — Да мы за ним из самой Москвы на перекладных добирались! Считай, что в гости к вам приехали!

Седовласый охранник вопросительно посмотрел на молодого, тот кивнул.

— Ладно, заходите. Только чтоб без эксцессов, о‘кей?

— О’кей!

Охранники посторонились, и скины вошли в клуб.

Спустя сорок минут Костырин и его сотоварищи сидели за столиком Аля Макуба и радостно рассказывали ему про клуб фанатов. Музыка играла оглушительно, и Костырину приходилось орать, чтобы быть услышанным.

Аль плохо понимал русскую речь, к тому же он был уже изрядно пьян. Однако он сообразил, что перед ним — его поклонники, и это грело душу африканца.