Петерс Латыш

— Кстати, у меня на прошлой неделе был ваш земляк. Русский из Архангельска. Он пришел на шведском трехмачтовике, который укрылся в порту, чтобы переждать бурю. И клянусь, парню было не до пьянки! Работа у них была просто адова. Паруса — в клочья, две сломанные реи, ну и все остальное…

Посетитель, принявшийся уже за четвертый стакан, старательно потягивал абсент.

По мере того как посетитель справлялся с очередной порцией, хозяин подливал снова, всякий раз заговорщицки поглядывая на Мегрэ.

— А капитан Сванн так и не появлялся с тех пор, как я вас видел в последний раз…

Мегрэ вздрогнул. Мужчина в макинтоше, проглотив содержимое пятого стакана, нетвердой походкой приблизился к печке, задел комиссара, протянул руки к огню.

— Давайте-ка все-таки вашу селедку, — решил он.

Говорил он с сильным акцентом — русским, как решил комиссар.

Теперь они стояли рядом, можно сказать, лицом к лицу.

Мужчина несколько раз провел рукой по лбу, взгляд его еще больше помутнел.

— Где мой стакан? — нетерпеливо осведомился он.

Стакан пришлось всунуть ему в руку. Поднеся его к губам, мужчина уставился на Мегрэ, и гримаса отвращения пробежала по его лицу.

Ошибиться было невозможно: он смотрел на Мегрэ именно с отвращением. И, словно желая подчеркнуть свое отношение к комиссару, посетитель бросил стакан об пол, уцепился за спинку стула и что-то пробурчал на незнакомом языке.

Хозяин, испытывавший некоторое беспокойство, как бы невзначай очутился рядом с Мегрэ и, считая, вероятно, что говорит шепотом, произнес так, что каждое слово его отчетливо долетело до слуха русского:

— Не обращайте внимания, он всегда такой.

Русский пьяно и неопределенно хмыкнул. Рухнув на стул, обхватив голову руками, он застыл и сидел так до тех пор, пока ему не подсунули под нос тарелку с маринованной селедкой.

Хозяин потряс его за плечо.

— Поешьте! Вам станет лучше.

Пьяный захохотал. Смех его походил скорее на скорбный кашель. Он обернулся, ища Мегрэ глазами, и, нахально разглядывая комиссара, смахнул тарелку на пол.

— Выпить!

Хозяин воздел руки к небу и проворчал, словно извиняясь:

— Ох уж эти русские!

И покрутил пальцем у лба.

Мегрэ сдвинул котелок на затылок. От одежды его шел сизый пар. Он все еще не мог допить второй стакан.

— Подайте и мне селедку! — проговорил комиссар.

Когда он принялся за селедку с куском хлеба, русский поднялся на непослушных ногах, осмотрелся, словно искал, что бы еще предпринять, оглядел Мегрэ и снова хмыкнул.

Затем, привалившись к стойке, схватил первый попавшийся стакан, вытащил из бака с холодной водой какую-то бутылку.

Не глядя, что наливает, он сам наполнил стакан и выпил, прищелкнув языком.

Потом извлек из кармана стофранковую бумажку.

— Этого хватит, каналья? — заорал он на все бистро.

Он подбросил купюру в воздух. Хозяину пришлось вылавливать ее из раковины.

Русский тряс неподдающуюся ручку двери. Хозяину вздумалось прийти на помощь клиенту, тот отпихнул его локтем, и чуть не завязалась драка.

В конце концов силуэт его макинтоша растворился в пелене дождя и тумана: мужчина двинулся вдоль набережной по направлению к вокзалу.

— Ну и тип! — со вздохом заключил хозяин специально для расплачивавшегося у стойки Мегрэ.

— И часто он к вам заходит?

— Время от времени. Однажды провел тут всю ночь, как раз там, где вы сидели. Одно слово -- русский! Это мне сказали русские моряки, которые встретили его здесь, в Фекане… Человек он вроде бы образованный. Обратили внимание на его руки?

— Вы не находите, что он похож на капитана Сванна?

— А, вы его знаете… Конечно! Не до такой степени, чтобы их можно было спутать, однако… Я долго думал, что они братья.

Фигура в бежевом макинтоше исчезла за поворотом.

Мегрэ прибавил шагу.

Он догнал русского на вокзале, когда тот входил в зал ожидания для пассажиров третьего класса, где тяжело опустился на скамейку, снова обхватив голову руками.

Еще через час они уже сидели в одном купе в компании со скототорговцем из Ивето, который принялся рассказывать Мегрэ всякие забавные истории на нормандском наречии, время от времени пихая его локтем, чтобы обратить внимание на соседа.

Русский без конца сползал с сиденья, потом кое-как устроился и заснул, уронив голову на грудь и распространяя вокруг себя запах алкоголя; лицо его было мертвенно-бледно, рот полуоткрыт.

Глава 6 Гостиница «У Сицилийского короля»

Русский проснулся в Ла Бресте и больше не спал. Надо сказать, что экспресс Гавр — Париж был переполнен, и Мегрэ вместе со скототорговцем пришлось стоять в проходе, прильнув к окнам и вглядываясь в неясные проплывающие мимо пейзажи, которые постепенно тонули в наступающих сумерках.

Человек в макинтоше ни разу даже не взглянул на комиссара. На вокзале Сен-Лазар ему и в голову не пришло воспользоваться сутолокой, чтобы ускользнуть.