Петля 19

К тому же «мастер», именно так его стали называть, рос в неблагополучной семье. Редко кому удаётся самостоятельно изменить социальные условия, ещё и будучи сопляком.

В компании Юра слыл авторитетом, но предпочитал оставаться в тени, его потихоньку стали подтягивать на различные тёрки и разборки, сначала на уровне микрорайона, а с возрастом дошло и до районного масштаба.

Блатная романтика и занятия разного характера, среди которых доминировал лёгкий необременительный труд, целиком и полностью поглотили мальчугана. Лохов в городе хоть отбавляй. И если лох для джентльмена удачи дело вполне обычное, то жадный или самоуверенный лох — просто подарок. Ведь лох живёт в каждом из нас, присмотрись повнимательнее.

Тем временем, подросток с весёлой улыбающейся физиономией сидит на сверкающем капоте дорогой иномарки и болтает ногами. Воет сирена сигнализации, периодически меняя тональность и мелодии: то, что раньше так раздражало отдыхающих в ночное время. «Сейчас прольётся чья-то кровь, сейчас прольётся чья-то кровь». От ближайшего ларька несётся, ничего не подозревающая жертва и, с ходу хватая ребенка за ухо, стаскивает бедного мальчика на асфальт, что-то там приговаривая. Справедливо.

Внезапно, как из-под земли, вырастают две фигуры в спортивных костюмах, и с нескрываемым удивлением, а может и угрозой интересуются:

— Ты чего маленького обижаешь? — и понеслась….

В 13 лет мастер уже не жил с родителями, которые на тот момент пропили всё небогатое внутреннее убранство и решали вопрос с переездом на новую жилплощадь в какую-то глушь. Пить-то на что-то надо.

Да, и не подумайте, что Юра не развивал свой, бесспорно врождённый, талант. Каждый день всё свободное время уходило на фехтование с видимыми и невидимыми противниками, на его представления съезжались посмотреть бывалые тёртые бобры. Даже тотализатор организовали. Появились большие деньги. Часть была потрачена на уроки мастеров по владению холодным оружием, различную литературу, в том числе медицинскую. Повзрослевший, не по годам возмужавший Юра, как настоящий профессионал изучил анатомию человеческого тела. Вскоре учиться стало нечему. Эх-Эх Юра. Куда тебя дальше понесёт??!!!

В 14 лет начались путешествия в казённый дом. Ничего не изменилось. В детском преступном мире законы много жестче, чем во взрослом. Юра нигде и никогда не гнулся и не ломался, резал всё, что ему мешало, заточенной ложкой, монетой, металлическим супинатором. В криминальной среде достаточно средств производства. Умение хорошо прятать орудия своего живодёрского труда сочеталось с умением держать язык за зубами. И понесла его нелёгкая по жизненным ухабам, да перекатам.

К «хозяину» (жаргонное) мастер заглядывал с завидным постоянством, а в перерывах вёл антиобщественный, так сказать, образ жизни. Авторитет к 30 годам достиг небывалой высоты. По родному городу Юрий передвигался всегда в шумной компании: его любили, холили, лелеяли, как дорогую бойцовскую собаку. Ирония судьбы.

После того, как однажды в ресторане мастер порезал сразу семерых, из которых четверо ушли навсегда, его хозяевам выдвинули ультиматум. Войны никто не хотел. Начался закономерный закат, казалось, незаменимой легенды. Так всегда бывает, часто нежданно-негаданно.

Мастеру купили хату, назначили пенсию, иногда всё-таки используя по прямому назначению, в дальнейшем вспоминая про него всё реже, реже и реже. Пенсионер заскучал и пристрастился к горькой. Покатилась череда запоев, что привело к постепенной потере боевых навыков, затем пенсии, а затем и квартиры. Дядя Юра, теперь его звали именно так, переехал в коммуналку.

Бедные соседи! Такого жильца нельзя пожелать даже самому несусветному врагу и вполне закономерно, что соседей в итоге не осталось. Надо заметить — в срочном порядке не осталось. Комнаты пытались сдавать, дядю Юру пытались уговаривать угомониться, пугали, что для него выглядело уморительно. Всё равно ведь оставались покровители, которые хоть напрямую и не помогали, но, уважая его славное боевое прошлое, выручали практически из любых передряг.

Постоять сам за себя дядя Юра мог до сих пор и фору дать молодым также, но, к сожалению, только после употребления допинга, по-трезвянке его преследовал жуткий тремор. И поныне старый мастер всегда таскал с собой инструмент собственного изготовления. Правда, пропойца поначалу часто терял своего стального друга. Устав мириться с этаким расточительством, было принято решение сделать нехитрую приспособу в виде кожаного шнурка, с заплетёнными петлями с обоих концов. Одна петля обвивала продырявленную заблаговременно ручку клинка, вторая запястье. Таким образом, друг всегда находился под рукой и если не в рукаве, то просто болтался на руке, как маленькая собачонка.

В таком виде дядя Юра, сразу после пробуждения, часов в шесть — семь вечера выходил патрулировать родной микрорайон.

«Кто не знает дядю Юру, дядя Юра всем знаком», — так кажется у Михалкова.