Петля

— Вы обещали банде большие деньги? Или же определенный процент от стоимости золота, мерзавец? — Поляков продолжал настойчиво свой допрос, но Марченко уселся так, что оба не могли посмотреть друг другу в глаза. — «Братство» располагает средствами, чтобы заплатить людям из Хивы. Валютные счета повсюду в Европе. Миллиарды рублей. Но я был всего лишь боевиком КГБ, представителем фальшивой респектабельности! — Полякову казалось отвратительным то, что он сейчас понял. — Это правда, Виктор Петрович?

Марченко наконец отвернулся от окна.

— Нет, Олег. Будь честен сам с собой. Ты был не просто наемник. Ты был почетным кагэбэшником, выполнявшим приказы Центра.

— При чем тут Центр? Вы говорите о своих личных распоряжениях. Вы, Виктор Петрович, давали противозаконные задания, вы — генерал КГБ, чей долг ловить крупную рыбу, таких, как Раджабов! И — как вы!

Поляков чувствовал себя так, будто висел на длинной веревке над пропастью. Марченко частенько предварял свои замечания словами «говоря откровенно», хотя на деле вовсе не одобрял откровенности. Сейчас он обошелся даже без этой формальной фразы.

— Официально ведь именно Центр дал вам задание по Раджабову, и это все, что меня интересовало, Олег Иванович.

Полякова понесло, и он не мог остановиться.

— Я помню, как вы говорили, когда стояли в своем кабинете на Лубянке перед совершенно секретной картой Каракумов и золотых приисков в районе Зарафшана. «Свяжите руки Раджабову, Олег Иванович, изведите мерзавца. Скрутите его. Сделайте так, чтобы он знал, какую цену ему придется заплатить, если он не прекратит безобразия». — Поляков колебался. Он не мог рассчитывать на доброе согласие Марченко, если захочет выбраться из-под зависимости от него. Но предательство генерала, ставшее явным, вынуждало продолжать. — Когда вы инструктировали меня, вы делали две ставки. Вы использовали как Центр, так и вашу банду против одного человека — Раджабова. И вы играли против него с двух сторон — с вашей позиции внутри КГБ и с позиции подпольного руководителя «Братства». И вы позволили мне — вашему старому и верному товарищу — завязнуть посередке, как какому-то деревенскому дураку.

Марченко раздавил свою сигару, наступив башмаком.

— Мы что, будем продолжать? — спросил он с нетерпением и очевидным раздражением. — Товарищ, есть много дел поважнее, нежели заниматься тем, что сейчас уже стало историей.

Но Поляков хотел говорить.

— Таким образом, золото, вывезенное хивинской бандой из раджабовских подвалов, с которым я ехал в машине к зарафшанскому аэропорту… — Он запутался в событиях, пытаясь все вспомнить. — Я видел, как взлетал «Ильюшин»… Золото должно было отправиться обратно в хранилища Центрального Государственного банка в Сибири. И оно в действительности попало туда? — Поляков уставился в глаза генералу. — То золото, которое вывезли из Хивы, вернулось в российские хранилища?

Он пытался угадать, что же было тогда, но лицо Марченко ничего не выражало.

— Золото ушло куда-то еще, Виктор Петрович?

Марченко отрицательно мотнул головой.

— Но тогда где оно? У вас? У «Братства»? В ваших секретных хранилищах? А где сами они, эти хранилища?

Признание Марченко могло иметь силу динамита. Доход от рэкета и вымогательства «Братства» были ничтожным довеском к десяткам миллионов долларов в золоте и валюте, которые генерал где-то припрятывал.

В голове Полякова начала складываться картина коррупции, созданной Марченко. А что можно сказать о валютных операциях? Контрабандные маршруты в Германию, Швейцарию, и везде десятки банковских счетов. В этих операциях принимала участие Наташа в Мюнхене. А чем занимался генерал-полковник Трофименко, Наташин отец, человек КГБ в Бонне? Неужели он тоже был креатурой Марченко?

— Александр Александрович в германском посольстве работал на вас? — Поляков вглядывался в глаза Марченко, но они оставались холодно-неподвижны. — Он проболтался, верно говорю?

Марченко не реагировал.

— Вот поэтому вы его и убили. Столкнули с балкона в его собственной квартире, поскольку он уже дал всю самую свежую информацию о ваших операциях на Западе и о том, где спрятаны ценности «Братства».

Марченко не подтверждал и не опровергал того, о чем так горячо говорил Олег Иванович. Генерал сидел в кресле, покусывал ногти, выплевывал их, слушал и размышлял. Ведь к такому же выводу могут прийти и другие. Вот это теперь больше всего заботило Марченко. И прежде всех — Зорин. Как заместитель Председателя, он имел возможность получить доступ к данным о состоянии золотых запасов. А эти сведения могли привести его к Марченко. Затем тот же Раджабов. У него возникнут свои подозрения. Сеть затягивалась.

Поляков как бы вторил его мыслям.

— Узбек должен предполагать, что это вы и «Братство» похитили его золото, а не КГБ. И поэтому-то Раджабов нацелился на вас. Но это не единственная причина. Вы дважды обманули его. Вы не просто выследили, но и утащили из его подвалов клад, который, как он считает, по праву принадлежит ему.