Петля

Вонь от потных тел и застоявшийся запах никотина вытесняли вкусный аромат крестьянской кухни. Мускулистые парни с автоматами, гранатами и прочим превратили Танин дом в партизанскую крепость. Поляков и Барсук создали и укрепили многорядные полосы обороны вокруг дачи. Внешний обвод состоял из разведчиков и наблюдателей. Их было десятеро, каждый в отдельной стрелковой ячейке. Южный подступ оборонять было легче. Крутой высокий обрыв над рекой уходил к замерзшему полукружию озера. Смотровые позиции наверху обрыва давали возможность четкого обзора с углом в сто двадцать градусов на расстояние километра. Было маловероятно, что Раджабов бросит своих людей и все вооружение в этом направлении, где их моментально заметят на фоне девственного снега, но Поляков не хотел рисковать.

Второе кольцо составлялось из серии огневых точек, замаскированных березовыми ветками и соединенных траншеей, там, в каждом укрытии, хватало места для хранения дюжины ящиков снарядов и гранат, а также двух или трех человек. В полосе между двумя рядами убежищ саперы заложили десятки мин.

Последний пояс проходил непосредственно возле дачи. Бойцы окопались под окнами, у террасы, некоторые с наплечными пусковыми ракетными установками, другие с минометами и базуками.

Наконец, в нижней части лужайки находился противоатомный бункер с тайным хранилищем золотого запаса «Братства». Поляков вспомнил, как легко хивинская банда открыла склады сокровищ Раджабова. Он был уверен, что Марченко обеспечил более надежную защиту своих богатств. Но если так, зачем эта внезапная вспышка? Зачем потребовалась незапланированная операция в таком спешном порядке? Что-то в логике генерала не совсем сходилось.

Саперам Поляков приказал произвести два почти неслышных, аккуратных взрыва в подземном входе в бункер со стороны сада, чтобы обрушить земляные стены. К ночи внешний вход в подземелье выглядел как кратер осевшего снега и обрушившейся земли. Теперь единственный доступ к нему лежал через систему подземных переходов под дачей, которую вырыли заключенные еще тридцать лет назад, когда строился поселок.

Ранним утром Поляков проинспектировал оборону. Барсук следовал за ним, возбужденный предстоящим сражением. Остановились около бронетранспортера в тридцати метрах от дачи, со стволом, направленным на подъездную дорогу к воротам.

— Пятьдесят бойцов. Шестнадцать тонн вооружения и оборудования. — проговорил, испытывая гордость, Поляков. — И мы заминировали оставшийся подземный проход из дачи к бункеру. Мы не можем потерпеть неудачу. Не так ли, товарищи? Управитесь?

Последний вопрос удивил Барсука:

— Вы уходите? Оставляете меня за командира?

Поляков кивнул в ответ, сделал глубокий выдох.

— Ты ведь этого хотел, не так ли?

Конечно, так. Ни один солдат с амбициями Барсука не отказался бы от такого. Правда, полковник все еще не был до конца уверен, может ли довериться этому психопату. Но в сложившихся обстоятельствах выбора не оставалось.

— Ты военный человек, лейтенант, — продолжал Поляков. — Ты офицер с подготовкой и опытом командования. Наша работа похожа на ту, что ты успешно делал на Балтике в составе «Черных беретов». Вот почему генерал принял тебя в «Братство». И теперь ты должен доказать, что он сделал правильный выбор, задница ты этакая.

Поляков вытащил из кармана куртки пачку сигарет, предложил Барсуку и сам закурил.

— Что касается меня, — произнес Поляков извиняющимся тоном, — то я человек КГБ. Одинокий волк. Стрелок, который может работать лишь сам с собой. Так мне нравится. — Он сделал широкий жест рукой. — Все это теперь твое. И сделай, чтобы можно было быть уверенным — ты расправишься с их бандой. Иначе не стоит возвращаться обратно и подбирать свои рубли.

Барсук понял. О будущем он не задумывался, и такого понятия не существовало в его примитивном сознании.

— Хочу попросить об одном, — ответил Барсук, бросив нетерпеливый взгляд в сторону Полякова. — Уведите с собой жену Марченко. Я могу защищать дачу, могу охранять золото, но не могу принять ответственность за бабушку, которая решила пересидеть гангстерскую войну в своем кресле-качалке. Товарищ, если она погибнет, генерал мне этого никогда не простит.

Поляков покачал головой.

— Я всячески пытался ее убедить. Но она твердит, что это государственное, в личном пользовании поселение, охраняемое Центром и коммунистической партией. Она живет в совершенно ином мире — удобном мире прошлого. И мы вынуждены ее там оставить. Господь с ней, как говорится.

На этом разговор о Тане закончился — не было времени. Поляков сделал последнюю затяжку сигаретой, швырнул окурок в сугроб, пожал Барсуку руку.

— У вас есть ключ и номер кода для прохода в бункер? — заинтересовался Барсук.

Поляков покачал головой.

— Нет, товарищ. В твою задачу внутренняя часть бункера не входит. Только наружная.

— Кто же владеет ключом и шифром? — заинтересовался Барсук.

— Только Марченко.