Петля Афродиты

В общем, вляпалась круто. Но Марьяна не из тех, кто легко сдается, идиот Проша еще не знает, какую ведьму взял в плен, уж она ему покажет кузькину мать, если только он попробует причинить ей зло. Умирать, так под бой барабанов.

* * *

– Моя жена убила… – стенал Болотов, сидя на диване, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. – Не связывается в голове Надя и убийство… Это невозможно. Надя полоснула по горлу беззащитной девушки ножом… или бритвой… Надя убийца… О, нет, нет…

Редко Богдан Петрович курил трубку, курил в самые приятные минуты жизни, полагая, что сам процесс способствует поднятию тонуса, улучшает настроение и активизирует мозг. Сейчас он дымил трубкой, чтобы снять напряжение и адекватно воспринимать стенания друга, а это было трудным делом. Не выдержал. Расхаживая по гостиной, в унисон с Болотовым Богдан Петрович толкал свою речь, но очень спокойно:

– Валера, вспомни, что ты крутой мужик, держишь несколько предприятий, на тебя пашет куча народу, ты успешный мэн как в бизнесе, так и среди баб. Но вот тебя долбануло, ты не выдержал экзамен и ноешь, ноешь, ноешь…

– Тебя б на мое место! – вспылил Валерий Витальевич.

– Не, не, не! Мне на моем месте неплохо, а вашего нам даром не надоть. И потом, Валера, кто смастырил эту ситуёвину? Не ты ли?

Болотов патологически не любил упреки, сатанел, если на него сыпались обвинения. Собственно, ему с детства водрузили нимб над головой и, что бы он ни сотворил, в основном родителями поощрялось, в редких случаях сына немножко журили. Кстати сказать, Валерий Витальевич мог вырасти полным отморозком при таком поощрительном воспитании, чего не произошло. Он вполне здравый, умный человек, ну, чуточку баловень судьбы и мамы с папой, привык купаться в любви. Но Богдаша задел за живое несправедливостью, потому естественным было его возмущение:

– Слушай, чего ты ко мне пристал? Да миллионы мужиков имеют любовниц. И меняют их раз в полгода. А ничего подобного с ними не случается…

– Вот! – вытянул к нему руку с трубкой Богдан Петрович. – Вот ты, наконец, выдал любопытную мысль. Скажи, у тебя есть враги? Ну, конкуренты, которые хотели бы тебя уничтожить, отомстить?

Валерий Витальевич замер, в словах друга он уловил рациональное зерно и перебирал в уме всех, с кем так или иначе сталкивался. А что сохраняется в памяти? Гадости, которые тебе сделали, конфликтные ситуации, предавшие друзья, враги – само собой. Это же ударные моменты, они забирают массу энергии, бьют по здоровью и немаловажное – отравляют самолюбие. Со временем, безусловно, боль стихает, подлости друзей прощаешь, а память… память все помнит. Эти моменты – удар зависти, подлость, предательство – и вспоминал Болотов. Однако недаром упор он сделал на здравомыслие. То, что было в молодости, уже отстоялось и ушло в тень без особых последствий лишь потому, что Валерий Витальевич научился нивелировать конфликты. Где-то уступить, где-то договориться, а где-то и нажать на недругов, но так, чтоб тем не захотелось мстить. В солидном возрасте он понял, что дразнить себе подобных успехами не стоит, отсюда практически никто не знал (иногда и родные), когда и где Болотов замешивает новое дело. Он предпочитал платить пяти бухгалтерам, чем одному за пять предприятий немного доплачивать, экономя приличные деньги. Только вот экономия не всегда выгодна. Проанализировав свое положение в деловой сфере, Болотов отрицательно покачал головой и заверил:

– Я, Боня, врагов превращаю в друзей. Легко.

– Значит, нет?

– Которым бы взбрело в голову наказать меня таким изощренным способом? Нет, Боня, нет.

– Ты уникум. Будем считать эту версию зачеркнутой. Итак, у нас Надя убила любовницу своего мужа, то есть твою… М-да… Но мы не слышали Надю.

– Ей просто нечего было сказать нам, – сделал вывод, не лишенный логики, Болотов.

– И все же нужно послушать ее.

– Как?

– Попросим свидание…

– Комиссаров не разрешит. И потом… она мне ничего не скажет.

– Пойду я. А сейчас поехали к знакомому доктору в морг, уговорим его показать акт вскрытия Инны. Я не думаю, что это профессиональная тайна.

– На хрена тебе в этот акт совать нос?

– В нашем случае помочь нам способна даже мелкая деталь, которую не учли правоохранительные органы. Поэтому нос совать нужно во все закоулки.

Он хлопнул по плечу кислого Валерия Витальевича и указал глазами на выход. Болотов был подавлен, он вовсе не хотел ехать, считая попытки вытащить Надю, а именно эту цель поставил перед собой Богдан, безуспешными. Сейчас нужно искать адвокатов, которые на уголовных делах не одну собаку съели, чтобы те максимально скостили срок жене. Но разве с Богдашей поспоришь?

Едва открыли дверь, а тут… полиция с обыском нарисовалась. Болотов думал, не переживет позорища, его самолюбие получило сокрушительный удар. Он сел на диван, переплел пальцы рук, уперся в них подбородком и прикрыл веки, не желая видеть кошмара. А чтобы отвлечься, восстанавливал картины прошлого, связанные с Надей, но той, какой она была когда-то…