Петля «Анаконды»

Они уже около часа шли под парусом, когда Кэт с облегчением заметил, что Денни незаметно включился в работу. Хозяин яхты с удовольствием провел его по судну, показав все его уголки, с гордостью обращая внимание юноши на элементы тщательной планировки, которые он сам разработал, и сверхсовременную электронику. Денни особенно заинтересовался небольшими дополнительными устройствами, которыми Кэт оборудовал яхту, например, просторным шкафом для карт и «орудийной палубой» — ружьем мелкого калибра из нержавеющей стали, спрятанным в укрытии. Денни доказал свою полезность, умело управляя парусами, шкотами, лебедкой и штурвалом, и его присутствие на борту уже внушало Кэту уверенность и сняло напряжение, которое он до этого испытывал. Кейти и Джинкс научились хорошо управлять яхтой, но еще одна мужская сила и опыт не помешают в случае непредвиденных обстоятельств.

Казалось, Денни стал как-то спокойнее, перестал проявлять кипучую энергию со времени их отплытия, и Кэт объяснял это тем, что молодой человек наконец понял, что возвращается домой. Кэт думал, повезет ли Денни больше в примирении со своей семьей, которая, несомненно, не одобряла его поведения, чем повезло ему самому в попытках хоть как-то помириться с собственным сыном, Деллом. Эта рана так и не зажила, и Кэт не был уверен, что она когда-нибудь затянется.

Денни настоял на том, чтобы нести вахту с восьми до двенадцати часов ночи, чтобы вся семья могла поужинать вместе. Кэт всегда будет помнить тот ужин, который был большой редкостью, так как до появления Денни они не могли все вместе сесть за обеденный стол в салоне. Их разговор в тот вечер за обедом стал как бы подведением итогов всего хорошего, что было в их отношениях. За бутылкой доброго калифорнийского каберне они ударились в воспоминания: Кэт и Кейти вспоминали первые годы после своей свадьбы, когда Делл был еще маленьким, а Джинкс просто крошкой, и Кэт пробивал себе путь, работая инженером; Джинкс вспоминала, какими они запомнились ей в те дни. Они смеялись, вспоминая, как Джинкс, когда ей было три года, забралась высоко на дерево и заснула там в развилке двух сучьев. Они боялись, что, если разбудят ее, она упадет от страха, и как Кэту удалось добраться до нее. Они так и не поняли, как трехлетняя малышка сумела забраться так высоко на дерево. Кэт усмотрел в этом случае раннее проявление решительности Джинкс, которой она всегда отличалась. Он гордился и радовался ее интеллекту, красоте и здравому смыслу, что помогало ему компенсировать разочарование в сыне.

К полуночи Кейти уснула, да и Джинкс клевала носом.

— Иди-ка спать, малыш, — сказал Кэт, потянувшись через стол и коснувшись ладонью ее теплой щеки.

Она перебралась на место рядом с ним, нырнула ему под руку и положила голову на его плечо.

— Лучше я засну здесь, — сказала она, уютно свернувшись клубочком.

— Ты всегда засыпала именно так, — сказал он, гладя ее по густым блестящим волосам. — Когда у меня затекала рука, я относил тебя в кровать.

— Я помню, — ответила она, — я ведь не всегда спала.

— Я не знал.

— Мне просто нравилось, что ты относишь меня в спальню и подтыкаешь одеяло.

— Мне тоже это нравилось.

— Я рада, что не стала пока поступать в колледж, — пробормотала она. — Я рада, что плыву с тобой и мамой на «Кэтберд». Я не хочу пока покидать вас.

Кэт попытался было ответить, но у него в горле встал комок. Ее голова чуть опустилась, и она заснула. Он поднял ее на руки, отнес в носовую часть яхты и уложил, подоткнув одеяло.

— М-м-м, — произнесла она, когда он отвел волосы с ее лица. Кэт поцеловал ее в оба глаза, как делал это, когда она была маленькой девочкой, затем пошел и начал закрывать за собой дверь ее каюты.

— Спокойной ночи, Кэт, — пробормотала она.

Он засмеялся, надел привязные ремни, налил себе чашку кофе, чтобы ослабить действие вина, потом поднялся в рубку сменить Денни у штурвала. Дул несильный ветер, и, казалось, яхта летит по волнам. Ощущение скорости значительно возрастает по ночам, подумал Кэт, особенно в темную ночь, такую, как эта.

— Да нет, спасибо, мистер Кэтледж, — сказал Денни из темноты. — Я с удовольствием отстою на вахте всю ночь, если вы не возражаете.

— Я не допускаю вахту на всю ночь, — сказал Кэт. — Ни к чему изнурять себя в первые сутки плавания, выстаивая две вахты подряд. — Он проскользнул за руль и принял его из рук молодого человека. — Кроме того, это моя любимая вахта, с полуночи до четырех часов утра. Я слишком жадный, чтобы уступить ее тебе.

— Но что ж, если вы настаиваете, — ответил Денни, с неохотой поднимаясь из кресла рулевого.

— Я настаиваю, — засмеялся Кэт.

Денни выбрался из рубки на палубу.

— Пойду в носовую часть посмотреть, все ли в порядке.

— Правильно, — сказал Кэт, бросив ему пристяжные ремни, которые он достал из шкафчика, и достав себе еще одни. — На судне закон — никто не выходит на палубу ночью без ремней. Я бы предпочел, чтобы ты надевал их, и неся вахту у руля. Мало приятного встать утром и обнаружить, что нужно вылавливать тело из моря.