Петля Арахны (СИ)

— Да я и сам удивлён! — фыркнул он. — Та наша поездка была просто кошмарной!.. Столько времени вроде прошло, а воспоминания ещё живы!..

Гермиона рассмеялась. Рассматривая билеты, она вспомнила, как десять лет назад, спустя неделю после того ужасного суда, в день её рождения, Люциус точно также преподнёс ей два билета, выполнив тем самым своё обещание и они провели в Париже несколько прекрасных дней. Недлинное путешествие на поезде, в экономическом классе, бок о бок с шумной компанией магглов, далось тогда, однако, Люциусу весьма нелегко, а потому этот эксперимент они больше никогда не повторяли. До сих пор.

Гермиона обратила на него свои полные обожания глаза, и Люциус поцеловал её в лоб.

***

А меньше чем через сутки, они были уже на пути в Париж. На этот раз Люциус, решив, видно, не рисковать, взял билеты классом повыше, так что целых два часа пути, оба они могли наслаждаться относительным комфортом своих посадочных мест и тишиной вполне респектабельных соседей.

Сразу, как только поезд отошёл от вокзала в Лондоне, Люциус, правда, провалился в сон, и Гермиона тоже задремала у него на плече, открыв глаза, когда за окном уже мелькали симпатичные деревеньки северной Франции с окутанными утренним туманом зелёными полями, и остроконечными шпилями серого камня церквей…

Жизнь в тот год, после суда, пусть несколько и сумбурно, пошла всё же своим чередом. Гермиона недолго тогда продержалась в роли «приличной» жены. Вернувшись из Парижа, и, несмотря на большое количество свалившихся на её плечи домашних дел, она почти сразу приступила к исследованию оставленного ей Алонзо зелья. Северус к тому моменту подтвердил его безопасность, и Гермиона стала пытаться выяснить рецепт, чему и посвятила долгие месяцы, разрываясь между безуспешными исследованиями и бесконечными собеседованиями очередных горничных, садовников и поваров, пока поток желавших поработать в Малфой-мэноре людей, спустя пару десятков скандальных увольнений не иссяк вовсе и ей не пришлось вновь взвалить все заботы о поместье на себя одну.

Решение проблемы пришло тогда само собой и весьма внезапно. Как-то утром прямо на пороге Малфой-мэнора Гермиона обнаружила двух совсем крошечных домовиков, причудливые морды которых отдалённо показались ей знакомыми. Когда же они представились ей, всё в голове её встало на свои места — это были те самые эльфы, чью мать Гермиона вытащила вместе с ними из подвала на окраине Бирмингема пару лет назад. Сама домовиха к тому моменту, правда, уже преставилась, тогда как дети её, будучи благодарными за своё спасение, отыскали Гермиону и изъявили желание служить ей вполне безвозмездно.

В первый момент Гермиона, хотя и растроганная, конечно, их искренностью, всё же им отказала. Подписывать пожизненный магический контракт с эльфами она бы не стала никогда, однако, Вимзи и Бимзи оба были так настойчивы, а усталость от домашних дел у Гермионы так велика, что спустя несколько дней она поневоле сломалась, приняв их в Малфой-мэнор, но исключительно на условиях оплаты труда. Люциус к тому времени тоже уже не был против, чтобы за поместьем и жизнью его обитателей вновь следили эльфы.

В Министерстве Магии тем временем случился большой скандал. Гестия Джонс, ошеломлённая решением Кингсли отстранить Гарри от должности руководителя Группы по поимке особо опасных преступников, пойдя против слова Министра, незамедлительно восстановила его в этом статусе сразу же, как только у того полностью зажила рука, что положило начало серьёзному расколу среди служащих и вынудило мистера Бруствера пойти ради усмирения ситуации на попятную. Помирившись с Гарри, он даже сделал его вскоре главой Отдела международного магического сотрудничества, вместо мистера Бёрка, грязные подробности личной жизни которого, внезапно всплывшие из неизвестных источников, полностью дискредитировали его тогда в глазах общественности.

Примерно в то же время у Рона случился сильный рецидив. Находясь на работе в больнице Святого Мунго, он бросился вдруг на одного из пациентов, принимаясь кричать, что поймал Пожирателя Смерти и едва не наложил на него заклятье «Обливиэйт», если бы не поспевший на подмогу доктор Шафик. Лаванда тогда была изнурена до невозможности, а потому не могла и дальше продолжать свою легилементотерапию, которая судя по всему, совсем перестала ему помогать. И Гермиона наконец решилась. Именно в тот момент она и отважилась дать доктору Шафику сохранившееся ещё у неё в лаборатории зелье Алонзо, дабы тот напоил им Рона, под её личную ответственность.

Все ждали худшего. Молли и другие полагали, что это уже конец, как вдруг, спустя всего несколько часов, сознание его прояснилось, и следующим же днём Люциус и Гермиона отправились в Мексику.

Люциус согласился, правда, на эту поездку не сразу, Гермионе пришлось тогда сильно постараться, дабы убедить его, что им теперь действительно никак было не обойтись без помощи Луиса, как бы и самой ей ни была противна эта мысль.