Петля для мага

— А если у нашего противника и родни-то нет? — спросил Глинский.

— Тогда совсем плохо, — сразу посерьёзнел Аристарх. — Одиночество — огромная сила. Но я не верю в это. Такому уровню могущества не нужна наша мышиная суета. Есть у меня пара зацепок, но сначала сам всё проверю.

Эти слова мага послужили сигналом к окончанию совета и оба полковника стали прощаться и благодарить Марию за угощение.

— Тебя домой подвезти? — спросил Верховский сына.

— Не, па, — ответил тот совсем по мальчишески. — Неохота домой ехать. Я у Аристарха заночую.

— Правильно, — одобрил решение молодого коллеги маг, проводив гостей. — Дальше действовать придётся нам вдвоём. Слишком уж беззащитны остальные даже перед простейшей магией.

— А про какие ты зацепки говорил?

— Помнишь, я нашего несостоявшегося убийцу на шоссе исповедовал?

— Как не помнить.

— Картинка мелькнула, где на смерть посылают. Лиц я не видел, он всё больше в пол смотрел, только на штурмана глянул, когда того упомянули. Зато голос хорошо слышал. Так вот призвал тот голос к подвигу во имя и по приказу Главного Архонта.

— Мне это ничего не говорит, — признался Роман.

— Имеем мы дело с сектой гностиков. Судя по агрессивности, это могут быть Прометеевские Гностики или Гностики Тьмы.

По лицу Романа Аристарх понял, что эти названия ему ничего не говорят.

— Прометеевские Гностики считают своим богом Сатану, А Иегову злым божеством, создавшем материю, с которой надо бороться, познавая мир. А Гностики Тьмы поклоняются тёмным силам природы, и ищут пути продления жизни, считая, что в итоге человек станет богом.

— По-моему одинаковая лабуда, — поморщившись, махнул рукой Роман.

— Согласен, но искать всё равно придётся среди них.

— Давай прямо к Рогожину завалимся и вытряхнем из него всё, что он знает. Может он твоего Главного Архонта лично знает.

— Это вряд ли. Мелок он для общения с главным. Но ты сейчас назвал мою вторую зацепку.

— Тогда: «Вперёд и горе Годунову».

Аристарха не было минуты три, на этот раз глаза он закрыл и выглядел обыкновенным задремавшим человеком.

— У себя он в главном офисе, — доложил маг, распрямляясь в кресле.

— Поехали, — с готовностью поднялся на ноги Роман.

— Опять торопишься, — Аристарх укоризненно покачал головой. — Я проверил, никаких охранных заклинаний там нет, так что ты его слушать будешь и мне скидывать, а я беседу поведу. По телефону.

Роман снова сел на диван и закрыл глаза. Через мгновенье он висел под потолком кабинета, прямо над головой пожилого мужчины, что-то выговаривающего по телефону собеседнику.

— Зараза, — неожиданно услышал Роман, — башку надо Козлику проломить этим телефоном, где-нибудь по дешёвке купил.

Перед взором Романа промелькнул образ молодого парня с бородкой, чем-то действительно напоминавшего козла. Рогожин, матерясь про себя, бросил трубку на стол и взял другую. Не успел он нажать первую цифру, как гудок прервался и в трубке раздался чей-то недовольный голос.

— Разве можно так с техникой обращаться? — возмущённо спросил он. — У меня от треска ухо заложило.

Роман увидел, как около трубки появился неясный силуэт, от которого к нему протянулась тонкое, как нить, щупальце.

— Кто вы такой? — не найдя ничего лучшего, выпалил Рогожин.

— Связался с чертовщиной, нечего удивляться, — обрезал его Аристарх. — Или хочешь, чтобы я тебе все болячки твои вернул.

— Откуда он знает? Кто это? — несколько раз прокрутилось в голове у олигарха, но в телефон он промямлил тихое: — Нет.

— И правильно, — одобрил маг и тихо дунул на стоявшее рядом со столом в кадке растение с большими белыми цветами.

Цветы тут же завяли и почернели, как будто попали под палящее солнце. Зато загорелое лицо Рогожина наоборот стало мертвенно белым.

— Что вам от меня надо? — с трудом выговорил он, а в голове его в это время мелькали картинки, которые сделали бы честь даже самому Босху.

— Мы с тобой тут случайно встретились, так я обратил внимание, что у тебя душонка чернее ночи. С кем это ты связался, Дима?

— Они, они хорошие, — бормотал, как ребёнок, грозный олигарх. — Мне нельзя говорить.

А в голове у него поплыли картины. Встреча с высоким носатым человеком, одетым в серый балахон, отделанный по краю двойной коричневой линией, сборище так же одетых людей, стоящих в тупике перед выложенной грубым камнем стеной. Люди тянут заунывную мелодию и идут вперёд. Вот первый скрылся в стене, за ним второй…. Наступает очередь Рогожина. Он шагает вперёд и оказывается в темноте, эпизодически освещаемой багровыми сполохами. Во время одной из таких вспышек, на пригорке метрах в двухстах впереди появляется фигура в чёрном плаще с корявым посохом в руке. Она поднимает в приветствии руки и вспыхивает ярким пламенем. Яростное пламя пожирает фигуру, а она всё машет и машет руками, пока не рассыпается снопом оранжевых искр. И сразу: Рогожин лежит на каменном столе, больше напоминающим жертвенник. Он голый, ему неуютно, но не холодно. А над ним большеносый делает пассы руками, изредка макая тряпочку в таз с кровью. Этими чернилами жизни и смерти он рисует на животе Дмитрия замысловатые знаки.