Петля инженера. Солянка

– Чертов Володька, уже всем растрепал! Зачем только деньги ему всучил? Чертовы картонные стены, теперь все соседи в курсе! – в рассерженном состоянии хулил инженерные особенности своего жилища, и постыдные склонности к сплетням своего соседа пьяницы, товарищ Солянка.

По предположению Георгия Гавриловича, каждая собака во дворе теперь знала о его текущем финансовом положении. Отношение к нему без всякого сомнения должно было диаметрально поменяться с привычно-нейтрального на агрессивно-назойливое, попрошайническое. Взволнованный инженер, дрожащими руками извлек из аптечки все имеющиеся средства для успокоения человеческого организма. Выпив половину пузырька корвалола вперемешку с настоем пустырника, измученный волнениями инженер решил допить водку, а перед сном на всякий случай выпил валерьянки. Коктейль из релаксантов вызвал обратный эффект, и беспомощный в своем состоянии инженер провел остаток вечера и ночь в беспокойных мыслях о жизни и смерти. Он ворочался с одного бока на другой вспоминая самые превратные пассажи из своей жизни, вплоть до школьных обид и недостатка родительской заботы. Проворачивал в мясорубке своего больного сознания события ушедших дней применяя к ним неожиданно новые для себя решения и поступки, приводящие к иному результату, но каждый раз понимал, что все потеряно, и времени уже не вернуть, жутко расстраивался и снова вспоминал что-то из своей долгой скучной жизни, состоящей на девяносто девять процентов из мелкого недовольства.

На работу. Проклятый день

На утро Георгий Гаврилович встал со своего дивана не понимая был ли сон этой ночью. Образы, которые абстракциями проносились у в его голове, казались такими далекими, что вполне могли сойти за сновидения, но непреодолимая усталость, говорила о том, что сон пришел только под утро. Георгию Гавриловичу не хотелось идти на кухню, там он боялся случайно встретиться с соседями по коммунальной квартире и опять попасть под обстрел жаждущих раскулачить новоявленного богача. Георгий Гаврилович находился не в самой лучшей форме для поединков, и к тому же, его усталость выражалась в параноидальной пугливости, мелкой социофобии, бороться с которой не было сил и желания. Поэтому, товарищ Солянка, заполз словно червяк в помятые брюки и на цыпочках вышел в коридор. Тайком, он проскочил по коридору и лишь у двери, ведущей на лестничную площадку сильно скрипнул паркетной доской, что заставило его испуганно побежать, громко пыхтя и прихрамывая.

В бессознательном состоянии Солянка добежал до трамвайной остановки и сел на лавку. По всюду валялись листовки с антиправительственной агитацией и рваные плакаты с едкими афоризмами, будто кто-то кружил над городом и раскидывал прокламации с дирижабля. Дворники еще не вышли на работу, поэтому, от народного протеста остался лишь призрачный след из разбросанной по асфальту бумаги. Георгий Гаврилович поднял листовку, и внимательно осмотрел. Было очевидно, что демонстранты, молохом прошли по улицам, но по всей видимости были довольно быстро усмирены служителями порядка и расфасованы по автозакам.

– Интересная теперь молодежь, спокойно им не сидится. Вот было время… – сказал себе под нос Георгий Гаврилович, и бросил листовку в урну.

В кармане к великому счастью инженера, оказалась пачка папирос и коробок спичек. Открыв коробок, он обнаружил лишь одну пополам сломанную палочку с отсыревшей серой на кончике. Выругавшись, Георгий Гаврилович начал искать глазами прохожих, способных удовлетворить его потребность в курении. На соседней лавке, прикрыв глаза в сладкой дреме лежал мужчина, наружность которого, выдавала в нем бомжа. Нестерпимый запах мочевых желез вперемешку с алкогольным выхлопом, делали бомжа неприступным для разного рода насекомых и представителей правоохранительных органов. Георгий Гаврилович осторожно подошел к нему и потянулся рукой чтобы разбудить, но передумал и отдернул руку, попав в облако источаемых зловоний. Растерявшись, он просто вскрикнул:

– Мужчина! Уважаемый! Спички есть?

Бомж зашевелился. Он совсем не ожидал, что кто-то может обратиться к нему по своей воле. Словно дикое животное, источающее своими железами ядовитые миазмы для отпугивания хищников, он выбросил на инженера новую волну зловоний. У Георгия Гавриловича закружилась голова и подступило к горлу, но он уже привык к отвратительным запахам, в виду специфики своей профессии и уверенно сдержался.

– Уважаемый! – повторил он, сморщившись в непреодолимом отвращении.

– Что тебе? – откликнулся хриплым голосом бомж, запустив руку в густую спутавшуюся бороду чтобы почесать подбородок.

– Спички есть?

Бомж перевернулся на бок и зашуршал по карманам.

– Папиросу дай! – повелительно сказал бомж и протянул инженеру зажигалку, давая понять, что согласен на обмен.

– Ты куда так вырядился? – немного подумав спросил бомж.

Только теперь Солянка заметил, что так и не переоделся со вчерашнего вечера. На нем была измятая яркая рубаха, которую он не удосужился снять перед сном, и брюки со стрелками.