Петля. Книги 1-5

Аппарат благородно загудел, перемалывая зерна, и с шипением наполнил широкую чашку ароматным черным кофе с бежевой пенкой. Ваня зарделся в предвкушении удовольствия. Он сел за столик и развернул сверток из фольги. Галя-умница все-таки успела нарезать бутерброды, пока он одевался.

– Галя сунула, хотя я был против, – немного смутился оперативник.

– Заботливая. Держись за нее.

– И я так… – Ваня осекся и торопливо предложил: – Вы с чем будете: с сыром или с колбасой?

– Я уже позавтракала. Только кофе.

Елена села напротив оперативника и раскрыла принесенный с собой ноутбук. Прежде чем дать задания сотрудникам следственно-оперативной группы, она собиралась еще раз, на свежую голову, проанализировать собранные материалы. Дома утром сосредоточиться не удалось. Всерьез обиженная Настя продолжала упрекать ее из-за перепутанных ботинок, Марат попытался свести проблему к шутке, но «маленькая грозовая туча» разразилась тирадой: «Если ничего не понимаешь в керлинге, незачем и рот открывать!» Марат внутренне рассердился, однако стерпел обиду. Он считал, что не вправе поднимать голос на чужого ребенка, и поспешил ретироваться по делам.

– Валеев скоро будет? – пережевывая бутерброд, поинтересовался Майоров.

У Елены чуть не вырвалось замечание: «Сначала прожуй, а потом говори», которым она периодически одергивала за столом Марата. До чего же мужики одинаковы! Но Ваня, слава богу, не ее забота, над его манерами пусть работает Галя Нестерова. И Петелина воздержалась от нравоучений.

– Валеева я отправила в интернат, где воспитывался Матохин. Во-первых, мы обязаны сообщить им о гибели воспитанника, а во-вторых, выяснить круг его знакомств.

«Воспитатели – все-таки не родители, – подумал Ваня. – Нет хуже обязанности, чем сообщать родственникам о гибели близких».

Однажды вместе с Валеевым он принес весть об убитом муже женщине с грудным ребенком. Хорошо, что Марат успел среагировать и вовремя подхватил и ее, и младенца. Настроение после таких визитов – ни к черту! А вчера про погибшую девушку ничего не пришлось объяснять. Ее отец оказался свидетелем трагедии, а мать живет в другом городе, ей местные полицейские сообщат. Однако на сердце у Вани было вдвойне паршиво.

Открылась дверь. В офис по-хозяйски вошел сухопарый мужчина лет сорока с кожаным портфелем. Одет он был в штатский костюм. Неприязненный взгляд и раскованные манеры выдавали в нем человека, привыкшего повелевать.

– Ах, вот вы чем занимаетесь! – брезгливо сморщил губы вошедший, словно завтрак перед работой являлся крайне неприличным занятием.

Он уронил на столик портфель, чуть не опрокинув чашки с недопитым кофе.

В отличие от Майорова Елена Петелина сразу узнала гостя и вежливо поздоровалась:

– Доброе утро! Какими судьбами, Геннадий Михайлович?

– Доброе? Это смотря для кого! – перешел на повышенный тон гость.

– Знакомьтесь. – Петелина представила мужчин друг другу: – Оперуполномоченный Иван Майоров. Подполковник Грищук. Геннадий Михайлович раньше работал у нас, а потом ушел на повышение. Как продвигается ваша карьера?

Елена не случайно задала этот вопрос. Она никогда не дружила с Грищуком, потому что считала его законченным карьеристом. Расследуя преступления, он искал не справедливость, а возможность отличиться перед начальством. Петелина подозревала, что порой Грищук фабриковал обвинения и вступал в сомнительные сделки с подследственными. «Дай показания на подельника, и я тебя выгорожу», – обещал он. Или давил: «У тебя же дочь! Подумай о том, что завтра ее могут поймать на сбыте наркотиков». Его методы были нечестными, зато по срокам расследования и по количеству отправленных в суд дел Грищук всегда был в передовиках.

Елена и Геннадий Михайлович постоянно пересекались по службе и часто конфликтовали. Когда Грищук добился своего и ушел за очередным званием в вышестоящее управление, Петелина на радостях позволила себе полакомиться пирожными с девчонками из канцелярии.

– Моя служба идет, как положено, в отличие от вашей, – процедил Грищук.

– Поздравляю. Новая звездочка на погонах скоро появится?

Грищук сузил глаза, будто подбирал для ответа самые обидные слова.

Ваня Майоров поспешил разрядить обстановку:

– Товарищ подполковник, может, кофе?

Гость охотно сменил объект своей неприязни и перевел взгляд на мощного оперативника:

– Чтобы лучше работали мозги, надо пить какао! У вас есть какао?

– Сейчас посмотрю.

Майоров шагнул к полке и нашел нераспечатанную пачку какао-порошка. Не успел он что-либо сказать, как услышал повелительный возглас:

– Приготовьте! Пять ложек на чашку.

– А в чем, собственно, дело? – нахмурилась Петелина, начиная догадываться, что визит Грищука не случаен.

Она хорошо помнила, что Геннадий Михайлович никогда не отличался любезностью, но сегодняшний наглый тон подполковника выходил даже за его привычные рамки и ничего хорошего не предвещал.

– Прислали по вашу душу! – Грищук сел за столик, раскрыл портфель и небрежно швырнул Петелиной официальную бумагу. – Вот приказ о служебной проверке.

– На каком основании?

– Еще спрашиваете! Заложница погибла, денежки тю-тю, а вдобавок еще это!