Петля Реки Времени

– Ну, объясни мне, продвинутый дружок, парадокс времени, пространства, теорию относительности. – Серёга смерил друга насмешливым взглядом. Сам удивился своей хамовитости, но почему-то не смог остановиться. – Небось, кроме формулы E=MC в квадрате, ничего вразумительного сказать-то и не можешь?

И тут Генка вдруг расслабился, отпустил Глебыча, развалился на соломе, закинул руки за голову и просто начал "убивать" присутствующих:

– Послушайте-ка, мистер Знайка, на ночь сказку.

Гена, как мог, рассказал, что по старику Эйнштейну в нашем мире существует, или, скорее, МОЖЕТ существовать так называемая "червоточина", "worm hole" по английски, она же "кротовая нора". Благодаря этой "норе", связываются пространство и время в двух разных удаленных точках вселенной. В общей теории относительности существование туннелей, "червоточин" – возможно. То есть, человек, попадая в такую "червоточину", "нору", или "туннель", как угодно можно назвать, остаётся самим собой, но вот только реальность для него – другая. Параллельная. Однако, для стабильного существования "норы" необходима материя. То есть земля, вода, в конце концов, люди. Но не это главное. Главное – гравитационное поле. Если оно очень, очень и очень сильное, и есть соответствующая материя, то происходит отталкивание. В данном случае получается, что их четверых трое суток назад оттолкнули на другой конец "туннеля". Проще говоря, в параллельное измерение. Самое хреновое, что обратное "схлопывание" "норы" не возможно. То есть невозможно вернуться. Теоретически, "кротовая нора", даёт возможность…путешествий во времени.

– Я сам в это не верю, точнее, не верил. – Гек помедлил, посмотрел на притихшего Глебова и довершил монолог:

– По теории, если один из выходов – в сильном гравитационном поле, тогда течение времени замедляется. То есть в одной реальности, на первом входе-выходе в "червоточину" – одно время, на втором входе-выходе – другое. Из-за вышеупомянутого замедления.

Игорь с Лёхой из всего этого понял только одно: в это замедление они, похоже, и вляпались!

Серега, откинувший амбиции, с уважением посмотрел на Генку, почесал репу и глубокомысленно произнес:

– А ведь мы попали в петлю. В ПЕТЛЮ РЕКИ ВРЕМЕНИ. Не просто так мы опять приплыли к "фашистскому мосту". И то, что говорит Геша, похоже, правда. Нам – конец! Мы в параллельном мире!

– !!!

– ???

Если сказать, что друзей охватил ужас, это значит, ничего не сказать. Словами не описать. У Генки перед глазами возникли лица жены и сыновей. Вспомнил, как они всей семьей еще неделю назад на даче жарили шашлыки, смеялись, дурачились, пели песни под гитару. Утром ходили с парнями на рыбалку. Неужели этого больше не будет?! Кто поднимет и поставит на ноги пацанов?

– А это значит, что нам не увидеть больше ни родных, ни детей, ни жён, ни наш "распрекрасный" двадцать первый век.

– Ура! – воскликнул Полковник, – на работу можно не ходить!

– Урод!!! Шутка не прошла!

– Да я и сам так себя ощущаю… – в словах Игоря Александровича Николишина, сорока пяти лет от роду, неженатого, но любящего жизнь и свой "распрекрасный двадцать первый век", не было бравады. Он отвернулся. Кажется, соринка в глаз попала…

– Леха! …б твою мать! – иди на совет! – взорвался Гек, расталкивая Алексея.

– ЕщЁ раз вспомнишь мою мать, тебе пи…ец, – спокойно, без всякого напряга в голосе, даже как-то тихо произнес Денисов, высвобождая ноги из "лотоса". В голове начало крутится: " Откуда агрессивность? Гек, конкретно не имел ввиду мою маму. Просто выражение такое… Я повЁлся. Опять головная боль. Началось?

Алексей хоть и пытался абстрагироваться от внешних раздражителей, но слышал всё что рассказал о "червоточине" Гена. Отключить в медитации внимание не удалось. В голове вертелась дурацкое прозаическое: теперь жене придется устраиваться на работу, а ведь у неё нет одной почки и давление зашкаливает. Дети ещё институт не закончили. За них надо платить. За двоих. Людка одна не потянет. Знания по своей профессии программиста за двадцать лет растеряны, а, вернее, устарели. Все эти годы была домохозяйкой. Если идти на неквалифицированную работу, много не заработаешь.

– Мужики, голова у кого-нибудь болит?

– Блин, как кувалдой по голове, снова внезапно. Да я опять просто подыхаю от боли! – ответил ушедший в глубь сарая Гена.

– Аналогично, – буркнул Полковник.

Серёга, валяющийся на соломе, поднял руку.

– Братцы, может, кто заныкал анальгин?

– Всё ясно, – прохрипел Алексей, заваливаясь в сено, – опять началось. Похоже, из нас делают подопытных крыс.

Через несколько секунд мужики, хватаясь от адской боли за головы, повалились вслед за Денисовым в сено.

Сколько времени прошло неизвестно, пока внезапно начавшаяся боль не стихла.

– Зачем-то мы стали нужны им живыми, – произнёс Игорь. – Ведь не грохнули нас.

– "Побьют? – Накормят!" – помнишь из старого фильма "Армия Трясогуски?" – Впрочем, голос Гены не звенел надеждой.