Петля судьбы (СИ)

Медленно, очень медленно, он наклонился к моим губам замерев, ожидая. И я не разочаровала его, подалась вперед, преодолев крошечное расстояние, между нами, приняв то, что сейчас произойдет как данность, и сама поцеловала его. Несмело и неумело, но со всей той затаенной страстью и ожиданием чуда, которые и привели меня сюда, вопреки разуму и доводам рассудка. Его теплые губы всего на квази были нежными и ласковыми, а затем, практически причиняя боль, вминая в себя, он стал терзать их. Страстно. Сводя меня с ума.

Он то прикусывал, то всасывал, то лизал мои уста, выпивая мою страсть. Я смело ответила на его поцелуй, наши языки встретились, затанцевали дикий танец страсти, даря неизведанное наслаждение. Его руки бессовестно шарили по моему практически обнаженному телу, оставляя ожоги, от которых я плавилась в удовольствии. Он сжал одну из грудей, вызывая стон. Неосознанно я выгнулась, стараясь впечатать себя в его руку, требуя еще больше удивительных ощущений, он на грани боли сжал мой сосок, перекатывая его меж большим и указательным пальцем, под тонкой шелковой тканью.

А потом все ощущения слились для меня в один огромный узел зарождающегося нечто, горячего, безумного, удивительного и необыкновенного. Каким-то непостижимым образом сорочка оказалась на полу, шея, ключицы, живот, были зацелованы, приводя мои мысли в хаос. Когда горячий рот сомкнулся на одном из сосков я хрипло простонала его имя, запутываясь пальцами в темных прядях. Между узкой гранью боли и удовольствия я требовала еще, выгибаясь, притягивая его голову сильнее. И я получила то, чего так страстно желала, вторая грудь познала удовольствие его необузданных ласк, а я с каким-то внутренним удовлетворением почувствовала твердую, обнаженную плоть мужчины, упирающуюся мне в бедро, прекрасно осознавая, что это значит.

Пассивная роль не устраивала меня, я слишком долго мечтала о нем, но даже в самых смелых фантазиях не могла представить, какое удовольствие можно испытать в объятиях любимого. Проведя ноготками по мышцам груди, царапая плоские, темные соски, спустилась ниже, к твердому прессу, обвела впадину пупка, растягивая его предвкушение, и все равно, не ожидала такой реакции, когда мои холодные подрагивающие пальцы сомкнулись на горячем основании его восставшей плоти.

Он резко вдохнул, пытаясь освободиться, но я не дала, я проводила сомкнутой ладонью стараясь понять и принять, гладила бархатную сталь, пульсирующую в моих пальцах. И все же, освободившись, мужчина, зацеловывая меня с макушки до пят, раздвинул мои бедра и приник к самому чувствительному месту. Великие, белые вспышки удовольствия, мурашки, острые стрелы страсти, все эти ощущения меркли пред этим. Влажный язык, танцующий сейчас на самом чувствительном участке моего тела, дарил мне не просто удовольствие, ослепляющий экстаз, вот то, что чувствовала я сейчас.

Когда его пальцы, вторя языку, стали ласкать чувствительный узелок клитора, я закричала. Оргазм, так вот как это бывает, волнами, набрасываясь яростно и неукротимо, погрузил меня в стихию удовольствия. Я содрогалась, хрипя его имя, а спустя мгновение, после последнего отката, я почувствовала, как его твердая плоть дразнит мою. Он проводил по моим складкам своим членом, дразня, продлевая удовольствие, высекая огненные искры…

— Пожалуйста, — прохрипела, — я хочу, войди… И он вошёл. Резко и обрывая возможность отступить, ломая преграду и причиняя боль, от которой я зашипела.

На несколько мгновений он замер, изумленно всматриваясь в моё лицо, а потом начал двигаться, медленно, но уверенно, пронзая меня, куда более осторожно, чем в первый раз. Но боль прошла, ее слабые отголоски не гасили удовольствия, а с каждым толчком, где-то глубоко, словно из тлеющих углей, разгоралось пламя, которое грозило поглотить меня. Я уже ничего не соображала, плавясь в лаве удовольствия, а когда мне казалось, что моё сердце остановится — снова экстаз. Содрогаясь и дрейфуя на волнах эйфории я почувствовала, как в несколько толчков любимый догнал меня, изливаясь мне на живот.

Как уснула не помню, но едва забрезжил рассвет я открыла глаза…и столкнулась с цепким взглядом Питера.

— Значит не сон, — счастливо засмеялся он, трогая подушечками пальцев мои распухшие от поцелуев губы, — ну и как ты здесь очутилась?

Пит кивнул и с совершенно серьезным видом начал внимать. По-началу слова нехотя проталкивались сквозь зубы, но с каждым новым предложением, что я мечтала произнести, признание давалось мне легче, а когти неуверенности, сжимающие мое сердце в злых тисках, разжимались, отпуская меня на свободу.