Петля времени (СИ)

— Мне без разницы, из какой кучи дерьма ты вылез, что тебе пришлось для этого сделать. Мне плевать на твой опыт и твои успехи. Это мой корабль, и я решаю, кому тут быть. Мое главное правило — ты уважаешь своих собратьев по команде или валишь с борта корабля на ближайшей остановке. Без своей команды в космосе ты никто. Кто думает по-другому, тому не место на космическом корабле. Все понял, повторять не нужно? — Эрко с трудом кивнул в знак согласия. Кванг отпустил его, и тело второго пилота рухнуло на палубу. Капитан пошел дальше. Он был взбешен реакцией Гратерно на слова членов команды. Комкор почти бежал, ведь он не мог себе позволить срываться на подчиненных. Хватит того, что виновника пришлось отметелить. Анлути никак не понимал, что он делал не так. Он уже раз двадцать говорил Эрко, что у всех есть свое мнение и нужно уметь его выслушать, что команда — это сложный живой организм, и нужно выстраивать связи, чтобы влиться в него. Только первый помощник делал все наоборот. Агрессивно учил всех, вызывал у них интерес, а потом тыкал их, как акшоков, носом в ошибку, причем у всех на виду. Нет, исправлять ошибки нужно, но не унижая других. Видимо, его так учили в колике, и других способов учебы не было. Но теперь Гратерно на его корабле, и либо он учится новым навыкам, либо идет на другой корабль, где можно действовать по заученным схемам. На Мухобойку, например.

* * *

Эрко приходил в себя, боль потихоньку отступала. К нему наклонился Ниако Крим:

— Ты ведь помнишь, что за любое действие против капитана ты отправишься на закрузию (штрафное подразделение в войсках Тростарии) и больше в космос не вернешься, а на Илиосии тебя возненавидят за нападение на героя нации?

Эрко было обидно. Он, бывший десантник, пропустил удар от члена летного состава. Его отчитали, как маленького ребенка, который напроказил, хотя он только выразил свои чувства в ответ на обидные слова.

— Я понял, — как можно холоднее сказал Эрко. — Я стану капитаном и еще научу вас всех работать, — уже с нотками злобы добавил он.

— Вот и славно, а пока сиди тише травы, ниже воды, — и Ниако Крим ушел.

Эрко же продолжал полулежа приходить в себя, сил подняться у него еще не было, его тело все еще содрогалось от чувства обиды и боли. Он вспомнил, как отец посадил его в навозную яму, когда Эрко впервые заикнулся о своем желании командовать космическим кораблем. Тогда они с отцом только заканчивали чистить у ацвоков (первые четыре буквы читать обратно), которых держали. Дерьма было столько, что оно кучей выпирало из ямы. Отец закинул Эрко в нее и вылил остатки жижи сверху. «Ну как тебе на вкус сынок? Хорошее дермецо? Запомни этот вкус. Это то, чего ты достоин, и что будет всегда вокруг тебя. Вот твоя Вселенная, командуй в ней!» Слова капитана вернули это воспоминание, а с ним и все чувства, которые испытал маленький ребенок. Обида и предательство. Эрко был переполнен ими.

— Эй, ты чего тут развалился? Давай вставай! — Эрко кто-то потянул за плечо. — Давай-давай, нечего первому помощнику тут лежать.

— Че, обидно? Ну, бывает. В следующий раз умнее будешь. У нас хороший капитан, нужно только его слушать! — поддакивал второй голос.

С этим словами у Эрко пришло еще одно воспоминание. Его старый учитель как-то сказал: «Ты никогда не будешь как золотой космический мальчик. Тебя они не примут, ты не родился таким, но ты можешь их слушать и учиться у них. Это пойдет тебе только на пользу.» — «Я стану самым крутым космическим капитаном им назло. Стоп, не им назло, для себя,» — проговорил Гратерно, как ему казалось про себя.

— Будешь, будешь, точно тебе говорю, — и те двое под руки повели, скорее даже потащили его вниз, в каюту.

Прощение

Прошло три бирока. Боли Эрко прошли. Все было тихо. Капитан больше никак не проявлял агрессии к Эрко. Последний старался меньше попадаться комкору на глаза. Когда была необходимость, то они общались, но уважая друг друга. В один из бирков Эрко зашел в двигательный отсек. Светик в это время протирала от пыли патрубки маршевого двигателя и его ускорителя. Она услышала Эрко, но не обернулась к нему, а лишь замедлила свои действия.

— Светик, я зашел извиниться. Моим словам нет оправдания. Я теряю контроль, когда мне делают больно. Ты очень крутой специалист, и без тебя 53-й никуда не долетит. Я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить.

Светик молчала. Эрко немного подождал, потом глубоко и громко вздохнул, так, чтобы Светик слышала и пошел на выход.

— Двадцать два цикла назад, когда ты вернулся к пилотированию.

Первый помощник остановился, он даже не очень понял, с кем говорила Светик. Эрко оглядел отсек с высоты лестницы, но никого, кроме механика, там не было.

— Не понял, повтори?

— Я сказала, что простила тебя еще двадцать два цикла назад.

Эрко улыбнулся, он подошел к Светику ближе. Она все еще стояла к нему спиной, водя натянутой на палец тряпкой по корпусу ускорителя.

— Почему именно так? Что тогда произошло?

— Ты повел корабль. Ему нравится, когда ты за шаром. Ему хорошо с тобой, поэтому я не могу долго злиться на тебя.