Петля желания

– В своей книге ты достаточно откровенно обвиняешь Дейла Муди в продажности. Ну или в лучшем случае в некомпетентности. У него могло возникнуть желание отомстить. И не только у него. Даже у Рупа Кольера. Как бы то ни было, но я беспокоился за твою безопасность. Уильям все тебе объяснит.

Беллами перевела взгляд на Уильяма. Тот кивнул и сказал:

– Мотивы у Стивена были вполне достойные. Он страшно за тебя переживал.

– Поэтому я и нанял Дауда, – продолжал Стивен. – Его первая любовь – театр. Он мечтал стать актером. Дауд заверил меня, что сможет блестяще сыграть преисполненного энтузиазма поклонника. Таким образом, он мог оставаться поблизости от тебя, когда ты появлялась на публике. И прежде чем ты снова начнешь осыпать меня упреками, я бы хотел сказать, что своевременность моего решения нанять его ты подтвердила своими же собственными словами о дохлой крысе, о том, что сделали с твоим домом, с самолетом Дента Картера.

Оливия в полной растерянности смотрела на них обоих.

– Господи, о чем таком вы говорите?

– Теперь это уже не имеет значения.

Беллами устало опустилась на подлокотник кресла и прижала руку ко лбу. Вспоминая события последних дней, она поняла, почему Стивен совсем не удивился, увидев ее с Дентом в своем ресторане. Джерри, или Дауд, или как там его звали, следил за ними от парка в Джорджтауне до аэропорта в Остине. Он заранее предупредил Стивена об их полете в Атланту.

– Что возвращает нас к сегодняшнему печальному событию, – продолжал Стивен. – Я знал, что на похоронах будет масса народу, и беспокоился за твою безо-пасность. За безопасность всех нас, поэтому я попросил Дауда присутствовать, понаблюдать за всем, что там будет происходить, и, как оказалось, сделал это не напрасно. Они же все пришли на похороны. Дейл Муди. Руп Кольер.

– И Кольер там был? – удивленно спросила Беллами, подняв голову. – Я его не видела.

– Сидел через два ряда от нас в церкви.

– И развлекал гостей в обеденном зале клуба, – добавила Оливия. – Как будто он близкий друг нашей семьи.

– Не будем забывать и Дента Картера, – продолжал Стивен. – Ты же с ним в последнее время практически неразлучна. Я даже удивляюсь, как это ты не бросилась за ним вдогонку, словно тебе снова двенадцать лет и Дент – твоя первая любовь.

Щеки Беллами заалели так, будто он дал ей пощечину. Она спрыгнула с подлокотника кресла и подошла к нему:

– Зачем ты все это говоришь?

– Что «это»?

– То, что меня оскорбляет и унижает.

– Беллами, – простонала Оливия, – прошу тебя, не начинай. Только не сегодня.

Не обращая внимания на мольбу мачехи, Беллами не сводила глаз со Стивена.

– Что с тобой происходит? Когда ты был моложе, ты гораздо осторожнее обращался с чувствами других людей.

– Я стал взрослым.

– Нет, ты стал подлым. Фальшивым, высокомерным и подлым, как те люди, которых ты когда-то сам презирал. – Беллами печально покачала головой. – Я тебя не понимаю. На самом деле не понимаю.

– А я тебя и не просил меня понимать.

– Но я сама хочу понять. – Она протянула ему руку. – Стивен, – произнесла она с мольбой в голосе, – я всегда считала тебя своим родным братом. Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты меня любил.

– Мы уже не дети. – Он вырвал свою руку из ее руки. – Тебе давно пора тоже стать взрослой и понять, что жизнь редко дает нам то, чего мы хотим.

Беллами пыталась встретиться с ним взглядом, чувствуя, насколько ожесточилось его сердце, и в это мгновение в ней проснулась жалость к нему. Он был очень красив физически, но в эмоциональном смысле стал совершенным уродом. Последствия того, что произошло со Сьюзен и с ним, оставили тяжелый след на его психике.

Не желая забыть происшедшее, Стивен мешал собственному психологическому выздоровлению. Он пестовал свою ненависть и злобу до тех пор, пока не превратился в жестокого, циничного и подлого человека. У него была мать, любившая его всей душой. У него был терпеливый и преданный друг, который обожал его и любовь которого проявлялась в каждом движении, в каждом жесте. Однако часть личности Стивена оставалась скрытой даже от них. Он отказывался полностью принимать их любовь и поделиться с ними своей. И Беллами поняла, что в этом как раз и заключалась его трагедия.

Глава 27

Солнце уже село, и наступили сумерки. Фары «Корвета» были включены, когда Дент въехал на стоянку. Он заметил Беллами лишь после того, как начал подниматься по железной лестнице. Когда же Дент увидел, что она сидит на площадке, он на несколько секунд остановился, а затем как ни в чем не бывало продолжил путь наверх.

Дент снял пиджак и держал его за вешалку указательным пальцем, перебросив через плечо. Галстук он развязал, и тот свисал двумя полосками у него на груди.

Беллами встала, отряхнулась и сняла туфли на высоких каблуках, ходить в которых было просто невозможно. Дент не произнес ни единого слова, обойдя Беллами, и зашагал дальше по направлению к квартире.

Она последовала за ним.

– Надеюсь, вы не против, что я ожидала вас здесь? Я не знала, когда вы появитесь и появитесь ли вообще сегодня.

Дент открыл дверь и вошел в квартиру. Она стояла на пороге, не решаясь войти.