Петр 2 альтернативный

  - Все хорошие новости связаны с вами, мой Государь! - Катерина, как будто плывя по воздуху, обогнула живописца со спины и снова приблизилась ко мне на опасное расстояние. Кто её только учил таким откровенным приставаниям? Хотя в нынешние времена любой королевский двор это вертеп и бордель! Насмотрелась видимо всякого в свои пятнадцать лет! Я поднял одну из кистей художника и выставил в сторону Долгоруковой, не позволяя приблизиться на интимное расстояние. Катька, скосив немного взгляд на кончик кисточки, приподнялась на цыпочки, изогнулась и вдавилась верхним полушарием левой груди в глубоком декольте прямо на кисть. На бархатно-белой коже появилось ярко-красное пятнышко. Собралось в капельку и заскользила в ложбинку между грудей.

   'Поздравляю тебя, Петя, судя по твоей физиологической реакции - ты теперь мужчина!''И ты тоже, Петя!'

  Давненько я не разговаривал сам с собой. Как-то незаметно срослись две мои душевные половинки.

   'Да, теперь я точно Петя'

  И никакой я уже давно не Игорь Семёнов из постепенно зарастающего туманом будущего.

  - Вы пронзили моё сердце, Ваше Величество. Я истекаю кровью! - с придыханием произнесла Екатерина.

  Любят в наши времена театральность и пафос. Мне стало смешно и я, убрав кисточку, достав платок, протянул его девушке.

  - О! Прошу вас, сир, я хотела бы носить этот знак милости вечно!

  - Перестань кривляться, Катя! - я приложил платок к её груди, вытирая краску. Всё ж таки приятные ощущения! Долгорукова аж затрепетала вся. Похоже её грубая атака на меня даёт результат. К счастью, мне на помощь выдвинулся резерв в лице моей сестры.

  - Да, княжна, оставь моего брата в покое! Лучше расскажи, Петя, что будет с адмиралом Змаевичем?

  Я припомнил сегодняшнюю новость. О том, что один из командующих моим флотом неизбежно попадётся на воровстве, я знал давно. Сунул платок в руку Долгоруковой и отвернулся.

  - Что с ним будет? Понизят в звании до вице-адмирала и отправят служить куда-нибудь подальше. В Астрахань, например.

  Повернулся к художнику-немцу.

  - Ты рисуешь только портреты, Иоганн? Или другие жанры тебе тоже доступны и интересны?

  - Да, Ваше величество, я рисую только портреты и да, я могу также рисовать пейзажи, натюрморты и батальные полотна.

  - Вот что я хочу предложить. Портретистов у нас много, но великие художники обычно работают в других жанрах. Объявляю конкурс среди лучших живописцев в Петербурге и Москве.

  - Каковы же условия конкурса, Государь?

  - Нужно будет представить три работы в разных жанрах. Все картины должны иметь одинаковый размер, например как это портрет. Я из них потом устрою галерею в каком-нибудь дворце.

  - Какие жанры вы предпочитаете, Петр Алексеевич?

  - Пейзаж, что-нибудь из русской истории и некую бытовую сценку современной российской жизни. Крестьяне там, купцы, охотники, пьяницы, бабники. Всё, что придёт вам, художникам, в голову.

  - Участвовать могут все желающие?

  - На всех казны не хватит. Скажем, участником будешь ты, братья Никитины, Гзелль, Мусикийский, Каравак, Коробов, Вишняков, Людден, Коровин. Может быть кого-то забыл.

  - Я поражён вашей осведомленностью об именах мастеров нашего скромного ремесла, Ваше величество.

  - Пустое, Иоганн. Назначаю тебя организатором конкурса, а мы с Натали будем судьями!

  Сестра покинула своё место модели и подошла поближе, внимательно слушая, что я предлагаю. Уверен, этот конкурс останется в истории и послужит хорошим толчком в развитии отечественной живописной школы. Долгорукова тоже притихла, но когда я на неё взглянул, демонстративно прижала мой измазанный краской платок к груди. Нет, ну нарывается девка на любовное приключение! И что я потом её брату скажу? Женюсь, мол? Помнится, в другом времени я до свадьбы с нею так и не дожил. Да и сейчас мне совсем не нравится, что мною пытаются манипулировать. Пусть даже с помощью таких очаровательных взглядов!

  - В Древнем Египте женщины красили свои ресницы чёрной тушью, - ляпнул неожиданно я.

  - Наверное, это очень красиво? - Долгорукова часто заморгала, показывая какие красивые изогнутые реснички у неё.

  - А давай проверим!

  Взяв кисточку потоньше у Таннауэра, я макнул её в чёрную краску и со зловещим видом уставился в очаровательные глазки Долгоруковой. Княжна с сомнением и опаской перевела взгляд с меня на страшную черную каплю на конце кисти.

  - А это не больно?

  Я понюхал краску. Неизвестно из какой ядовитой дряни она сделана, но точно не только из сажи и воды.

  - Не знаю. Может быть, пощиплет. Может быть лишит зрения и глаз. Но надо же испытать?

  - О нет, ваше величество, не надо на мне ничего пробовать!