Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

При дворе должны были произойти перемены. Старшими детьми царя Алексея, их родственниками по матери и приспешниками второй брак отца с Нарышкиной был встречен враждебно. Недружелюбное отношение к молодой мачехе, сдерживаемое при отце, теперь проявилось открыто. Царица-вдова с ее малолетними детьми должна была занять во дворце второстепенное место. Через полгода над ней разразился новый удар. 4 июля 1676 г. ее воспитатель боярин А. С. Матвеев, «приятель» царя Алексея и его первый министр, ближайший советник царицы после смерти мужа, опора ее и Нарышкиных, был отправлен в ссылку, сначала в почетную в Верхотурье на воеводство, а затем и в заточение в Пустозерск. Выслан был из столицы старший из братьев царицы Натальи Кирилловны — Иван Кириллович. Распространенные ранее у прежних историков, сделавшиеся ходячими представления о том, что царица Наталья Кирилловна по смерти мужа принуждена была удалиться из Москвы и поселиться в Преображенском, совершенно неверны. Проф. Шмурло доказал, что царица Наталья продолжала оставаться в Кремлевском дворце. Она ведет теперь гораздо более неподвижный образ жизни, чем это было ранее. Весь печальный для нее 1676 г. был проведен безвыездно в Москве[38]. Ребенок-царевич, разумеется, не сознавал происшедшего; в его детской продолжаются те же, как раньше, беззаботные игры, и детская наполняется такими же игрушками. На «святой неделе» велено было живописцу Ивану Салтанову расписать для царевича красками «гнездо голубей, гнездо ракиток, гнездо кинареек, гнездо щеглят, гнездо чижей, гнездо боранов, а у борашков сделать, чтоб была будто шерсть по них сущая»[39]. 24 апреля того же года тот же живописец Иван Салтанов получил приказ расписать красками «сиволчки» (волчки) для царевича. 15 мая мастеру стрельного дела Оружейной палаты Василью Емельянову велено было сделать царевичу «саадак стрел, по счету 17 стрел». В июне царевичу изготовлялись два лука недомерочков жильников. В том же месяце в Оружейной палате иконописцами Никифором Бовыкиным и Федором Матвеевым писалась по приказу боярыни Матрены Романовны Леонтьевой потешная книга, для чего было закуплено две дести бумаги писчей толстой, гладкой и доброй и выдано 10 золотников шафрану и 100 листов золота листового сусального. В июле живописцу Дорофею Ермолаеву было выдано 1 рубль 19 алтын 4 деньги за золото и краски, которыми он расписывал потешные игры: пару пищалей, пару пистолей, три булавы, три перната, три обушка, три топорка, три ножичка в хоромы к государю царевичу Петру Алексеевичу. В августе покрывалось бархатом черным и вишневым седло для царевича, вероятно, для его деревянного коня. 31 августа живописец Дорофей Ермолаев получил деньги за золото и краски: «тем золотом и красками прописывал барабанец маленькой»; в сентябре в хоромы царевича поступила потешная сабля: ножны покрыты гзом зеленым, оправа медная золоченая, пояс сабельный шелковый турецкого дела. В декабре царевичу делаются пять барабанцев, а также потешные деревянные пистоли, карабины, пищали винтованные с замками[40].

В 1677 г. в конце августа царица выезжала с детьми на несколько дней (29, 30, 31 августа) в Коломенское[41], в конце сентября того же года была у Троицы. В этом «троицком объезде», как читаем в одной из записей царицыной Мастерской палаты, царевичу Петру была сделана ферезея, обшитая серебряным плетеным кружевом[42]. В 1678 г. опять в конце августа был выезд в Коломенское (22 августа)[43]. Так же, вероятно, прошли и следующие, 1679–1681 гг.[44] К концу 1679 г. относится перемена в штате царевича: из-под женского надзора он переходит в руки мужского педагогического персонала. К нему приставлен дядька боярин Родион Матвеевич Стрешнев с помощниками, которыми были назначены думный дворянин Тихон Никитич Стрешнев и стольник Тимофей Борисович Юшков. 30 ноября 1679 г. боярин Р. М. Стрешнев приказывал делать в хоромы к царевичу деревянные потешные сабли, палаши, кончеры и топорки. 2 декабря он принимает «разные потешки», купить которые было поручено истопнику Семену Золотому. 13 декабря он же принял в хоромы царевича лист александрийской бумаги, на котором Оружейной палаты живописный мастер Карп Иванов написал красками и золотом «двенадцать месяцев и беги небесные против того, как в Столовой в подволоках написано», т. е. как в Столовой было изображено на плафоне[45].