Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

Царь скончался в 4 часа пополудни, и три удара в большой соборный колокол возвестили московскому населению об этом событии. В присутствии патриарха и высшего духовенства начался печальный обряд прощания с почившим царем. В числе прощавшихся упоминаются члены Боярской думы, придворные чины, столичное и городовое дворянство иноземного и московского чина: генералы, полковники, стольники, стряпчие, дворяне и дети боярские, наконец, высший чин торговых людей — гости. Поклонившись праху почившего, прощавшиеся целовали руки у обоих царевичей — Ивана и Петра. Затем патриарх, высшее духовенство и члены Боярской думы собрались в Передней палате дворца, и здесь происходило совещание, кому из обоих царевичей быть на царстве. Раздались голоса, что этот вопрос может быть решен только собранием всех чинов Московского государства, т. е. Земским собором. Эти чины и были тотчас «для того» призваны, по выражению официального объявления о кончине царя Федора и об избрании Петра на царство. Созвание собора не представляло затруднений, потому что чины, в него входившие, были здесь же, во дворце, и только что прощались с умершим царем. Служилые чины: стольники, стряпчие, дворяне московские, дьяки, жильцы, городовые дворяне и дети боярские, а также представители тяглого населения: гости, члены гостиной и суконной сотен и, вероятно, по обыкновению старосты черных сотен Москвы, — находились на крыльце, что перед Передней палатой, и на внутренней дворцовой площадке у церкви Спаса на Бору. Известно, что служилые и тяглые московские столичные чины рассматривались как представители также и провинциального населения. Служилые московские чины — стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы — представляли те уезды, где они владели поместьями и вотчинами, а высшие разряды московских посадских людей — гости, члены гостиной и суконной сотен, набиравшиеся в Москву из провинциальных посадов, но продолжавшие нередко владеть в этих посадах имуществом и вообще не терявшие с родными посадами связей и отношений, служили представителями посадского населения всего государства, так что в лице столичного населения у правительства был всегда под рукой готовый Земский собор. Такой собор в экстренных случаях оно и собирало. Но кроме московских тяглых чинов на дворцовой площади 27 апреля 1682 г. могли присутствовать и выборные от посадов, находившиеся тогда в Москве для обсуждения податной реформы и распущенные только 6 мая 1682 г.[59] Когда патриарх с высшим духовенством и боярами вышел на крыльцо, что перед Передней, к собравшимся на этом крыльце и на площади у Спаса чинам, — Земский собор оказался налицо в полном своем составе. И в самом деле, присутствовали все общественные группы, обыкновенно входившие в состав земских соборов: Освященный собор с патриархом во главе, Боярская дума, представители служилого и тяглого классов. К этому собору патриарх и обратился с речью о кончине царя Федора, которую закончил вопросом, кому из царевичей быть на царстве. В ответ послышались крики за Петра Алексеевича; были голоса и за Ивана Алексеевича. Один из таких голосов занесен в записки современника события А. А. Матвеева: «От противные стороны некто Максим Исаев сын Сумбулов, в ту же пору будучи в городе Кремле, при собрании общем с своими единомышленниками, гораздо из рядового дворянства, продерзливо кричал, „что по первенству надлежит быть на царстве государю царевичу Иоанну Алексеевичу всея России“»[60]. Но первые крики были сильнее или, по крайней мере, так казалось руководителям собора. Был провозглашен царем Петр, и патриарх, вернувшись во дворец, благословил его на царство.

Итак, на предварительном совещании Освященного собора с Боярской думой, а затем и в созванном вслед за этим совещанием Земском соборе не было полного единодушия. Когда патриарх предложил избрать на царство кого-либо из двух братьев, пишет по близким и свежим воспоминаниям участников события автор «Гистории о царе Петре Алексеевиче» князь Б. И. Куракин, то «стало быть несогласие, как в боярех, так и площадных: один одного, а другие другова. И по многом несогласии избрали царем царевича Петра Алексеевича»[61].

Решение собора было результатом того взаимоотношения, в какое стали дворцовые партии к моменту выборов. На ожесточенность предвыборной борьбы партий указывает, например, тот факт, что приверженцы Петра — князья Борис и Иван Алексеевичи Голицыны и князья Долгорукие, отправляясь во дворец по случаю кончины царя Федора, надели под платье панцыри, опасаясь, что спор с Милославскими дойдет до ножей[62]. Всего естественнее был переход царского венца к старшему царевичу — Ивану. Но царевич Иван был хилый, болезненный мальчик с ограниченными умственными способностями. В случае его воцарения власть перешла бы к Милославским. Хорошо понимая это, партия Языковых и Лихачевых стала на сторону Нарышкиных. К союзу Языковых с Нарышкиными примкнул и патриарх Иоаким. Этот союз и решил дело в пользу Петра[63].