Читаем Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 полностью

8 декабря вечером Петр заходил запросто к Гордону. 9-го он вновь выехал из Москвы. На этот раз путешествие продолжалось дольше. По-видимому, в этот именно раз Петр совершил поездку на Кубенское озеро, о которой он упоминает в предисловии к Морскому регламенту, но о которой ни в каких других документах известий пока не найдено. Предположение это можно основывать на письме датского комиссара Бутенанта фон Розенбуша от 12 декабря 1691 г., в котором он сообщает, что государь уехал за 500 верст для осмотра своих владений и что в этом путешествии его сопровождает Лефорт[179]

. 15 декабря выехал к Троице навстречу царю Гордон и прождал его там целый день 16-го. 17-го Петр на рассвете приехал в Троицкий монастырь, пообедал у келаря и продолжал путь к Москве.

22-го он навещал больного зятя Гордона полковника Страсбурга. 24 декабря оба государя слушали обедню в своих дворцовых церквах, а к действу многолетия выходили в Успенский собор. 25-го, в день Рождества Христова, у литургии государи были в дворцовых церквах, а после литургии во втором часу дня, по нашему счету в одиннадцатом часу утра, во дворце в Переднюю являлся «славить Христа» патриарх со всем Освященным собором. Вечером этого дня Петр был у Гордона. 30-го и 31-го он опять навещал зятя Гордона. 31-го вечером был у полковника Ригемана[180]

.

Итак, проследив день за днем, насколько это возможно сделать по сохранившимся документам, жизнь Петра за 1690 и 1691 гг., надо сказать, что она проходит в тяжелых и стеснительных рамках обычного дворцового обихода. Несомненно, под влиянием матери Петр соблюдает весь его круг лишь с незначительными уклонениями, хотя даже и по официальным записям (за 1691 г.) можно иногда заметить, как он опаздывает к началу того или другого придворного торжества или уезжает до его окончания, видимо, тяготясь им и спеша к интересующим его занятиям. Но его живая и оригинальная природа все же не позволяла ему быть таким послушным рабом установившегося обихода, каким был царь Иван Алексеевич; его сильная и властная воля сказывается в тех нововведениях, которые ему удается осуществить в том, в чем какие-либо нововведения сделать всего труднее, в том, что менее всего склонно поддаваться каким-либо переменам, — в прочно сложившемся вековом придворном ритуале. А между тем по инициативе 17–18-летнего юноши-царя в ритуал входят совсем новые порядки: заводится обычай пушечной и ружейной пальбы по торжественным дням, устраиваются фейерверки, на которые собирается весь двор и не только семья самого Петра, но и семья царя Ивана Алексеевича; самое место празднования переносится иногда в Преображенское, устраиваются небывалые царские выезды «водяным путем». Царь на церковных торжествах появляется еще в старинном русском платье: в царском облачении или в разного цвета русских кафтанах. Но вне этих торжеств он носит немецкое платье, все более к нему привыкает, и о шитье ему немецких холодных и теплых кафтанов и «немецкого зипуна» свидетельствуют записи приказа Мастерской палаты за 1691 г.[181]

Какие предметы интересуют царя, видно из заказа, сделанного им осенью 1691 г. за границей. Через Архангельск выписаны были для него «4 шняка (баркаса), 24 барабана да мафематийские орудия, два глобоза, органы большие, 30 пар пистолей и карабинов нового дела, 110 аршин полотна парусного»[182]
. В письмах Петр подписывается по-латыни — Petrus. Можно заметить также, что круг знакомства его с иноземцами Немецкой слободы расширяется и дружба с ними крепнет. В 1690 г. с весны Петр посещает Гордона и с осени того же года Лефорта. В 1691 г. он, кроме этих двух ближайших друзей, бывает еще у Избрандта, Монса, Менезия, Книппера, ван Келлера, Тауберта и др. Дружба к двум главным приятелям подкрепляется и вещественными доказательствами. Так, Гордону 6 марта было объявлено царем пожалование в 1000 рублей да зятю его в 500. Побывав у Гордона 23 мая, Петр подарил ему участок земли на реке Яузе. 23 декабря 1691 г. «дано из Мастерской палаты генералу иноземцу Францу Яковлеву сыну Ла-форту денег 200 рублев»[183]. Это — первая в ряду нескольких подобных записей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное