Петр I. Материалы для биографии. Том 2. 1697–1699.

Ф.А. Головин, уведомляя о посылке договора о табаке, шутливо называет его товаром, который и он, Головин, «не ненавидит», и просит оставить для него или, если он не будет вызван в Англию, прислать ему некоторую часть лучшего состава этого товару. У него легкая рука, и с его легкой руки умножится торговля: «рука лехка, лучше впредь умножить торговлю». Кроме уведомления о высылке договора, Головин в своем обширном письме касался и многих других предметов, как то: высылки денег обучающимся русским бомбардирам в Берлин, политических известий, найма в Голландии разных людей на русскую службу, покупки оружия, личных покупок Петра. Бомбардирам в Берлин деньги на жалованье и на инструменты посланы[133]; корм им там «выдают», о том он, Головин, имеет из Берлина подтверждение. В Новгород и в Москву, а также к шведскому канцлеру о заказе пушек в Швеции писано. Мельничные мастера наняты, и те, «о которых ты изволишь писать, что знает их Кропоткин (толмач при посольстве), живут в Сар-даме, изволишь ли их принять? А приговаривать их я ево, Кропоткина, пошлю нарочно в Сардам». Мельничных мастеров, также якорных, канатчиков и зейльмекеров (парусных мастеров) надобно отпустить в Нарву, пора им делать якоря и прочее. Не напишет ли Петр коротенькие письмеца к Льву Кирилловичу, к Тихону Никитичу, «к вослужителю нашему попу Александру» (адмиралтейцу А.П. Протасьеву) и к князю Б.А. Голицыну, чтобы они в тех делах, ради которых посылаются эти мастера, оказали «вспоможение» в своих ведомствах? Деньги, которые останутся у царя за покупкою свинца в Англии, Головин просит его перевести в Амстердам на уплату жалованья нанятым людям. Договор о покупке еще 10 000 ружей сверх купленных 15 000 не состоялся; о причинах будет доложено царю при личном свидании. Головин спрашивает далее, подтверждать ли прежние распоряжения о найме матросов в Нарве? От цесаря получена ответная грамота: будет поднесена царю по его возвращении из Англии. Цесарский посол удостоверял, что их войска с первых чисел апреля непременно пойдут под Белград, а будет их около ста тысяч. Много места в этом письме, как и в прежних письмах, Головин отводит переговорам, ведущимся с капитаном Крюйсом о найме его на русскую службу. Капитан склоняется к поступлению на нее «с желательным намерением». Головин объявил ему жалованья 1800 рублей в год с тем, чтобы сверх того он ничего не просил, разве чего-нибудь незначительного: «жалованья я ему тысячу всемьсот рублев на год объявил и говорил, чтобы иные окресности многие отставил, разве к тому что малое». Крюйс, выслушав эти предложения, сам будет писать к Петру с этой же почтой. Головин просит немедленно дать ответ и не гневаться, что так докучает с делом о Крюйсе, желая довести это дело «при помощи Божией и по воле государя» до доброго конца:

«а Крюйс, как я вижу, зело искусен и трудами нескучен человек». Ему очень хотелось бы получить чин вице-адмирала, и потому он не высказывает своего последнего решения. «И, естьли возможно, – просит Головин, – покажи с ним милость ради чаяния будущих строений». Петр уже приказывал Головину об отпуске Крюйса просить бургомистров и лиц, начальствующих в Адмиралтействе; сам же Крюйс говорил, что большую силу (в деле об его отпуске) имеет секретарь адмиралтейства Девильде. Пусть царь велит сыну Девильде отписать об этом к отцу: «он же (Крюйс) мне сказывал, что в том есть немалая сила секретаря Дивиллии. И естьли твоя, милостивого государя, в принятии ево воля будет, то повели отписать Дивиллину сыну к отцу своему волею твоею, естьли я о сем просить буду; а мню, что уже писать мастер»[134]. Письмо Ф.А. Головина заканчивается известием о покупках редкостей, которые Петр желал приобрести в Амстердаме: крокодила и экземпляра рыб швертфиш. Головин «подсылал» покупать эти предметы и торговаться о них «торгового человека». Однако продавец не хочет взять за обе вещи меньше 125 рублей; есть много других экземпляров и дешевле, но меньших размеров. «И о том что изволишь? А еще всяко ево торговать буду, и о том к тебе, милостивому государю, отпишу впредь. При сем нижайший твой, государя моего, раб Фетка. Из Омстрадама, марта в 4 день». Подписав письмо, Головин сделал еще приписку латинскими буквами: «Posuolia nausia duoenoznaia na cerepahi i kambaly i tuu, i protzaia». И под этой припиской подписался своим прозвищем по всешутейшему собору: «Pop Feodor»[135].