Петр I. Материалы для биографии. Том 3. 1699–1700.

Вскоре после их приезда прибыли на адмиральский корабль на ушколе два знатных мурзы от керченского и кафинского паши (губернатора) Муртозы. Уже при первых приветствиях эти последние стали спрашивать адмирала о причинах прибытия стольких кораблей, а после – каким путем ему повелено ехать в Константинополь, на что адмирал ответил, что морской караван пришел к Керчи для провожания царского посланника, а каким путем посланник отправится, будет им возвещено потом. Посетители были угощены и затем в сопровождении князя И.Ю. Трубецкого сделали визит посланникам на посольском корабле, причем объявили, что для их сопровождения прислан в Керчь из Константинополя пристав капычибаша Мегмет-ага. Крюйс передает, какое впечатление произвело на турецких офицеров прибытие русских кораблей: «Ужас турецкой можно было из лица их видеть о сей нечаянной визите с такою изрядно вооруженною эскадрою; и много труда имели, чтоб турки верили, что сии корабли в России строены и что на них российские люди. И как турки услышали, что его величество указал своего посла на собственных своих кораблях в Константинополь отвезть, то туркам еще больше ужасу придало»[175]. С час спустя по отъезде турецких офицеров с посольского корабля к турецким властям были посланы А.Д. Меншиков, дворянин Василий Даудов и толмач Полуэкт Кучумов с предложением о пропуске посла в Царьград морем. «И оттуда приехали они ввечеру поздно, – замечает «Записка», – и сказали, что завтра-де к нам будет от них знатная присылка». Появившаяся под Керчью русская эскадра была целый день предметом любопытства со стороны экипажей турецких судов. «Турки с галер и кораблей приезжали на разные корабли его величества, на которых они изрядно приняты были и ходили повсюду вверх и вниз и солдат и матрозов обучать смотрели», т. е. смотрели на солдатское и матросское учения. Они «и смолу на корабле оскребали, чтоб увидеть, из какого лесу они строены… и все, что мы им ни казали, хотя они то и сами видели и осязали, однакож было у них недоверие, но и весьма сомневалися». Этим закончился день 18 августа, заключает свой рассказ Крюйс, и турки имели в ту ночь свободу размышлять о том, что они видели за день. На берег, против которого стала эскадра, тотчас же по ее прибытии наехали турки и татары, торговые люди с разными товарами, с материями и фруктами, «с парчами и овощами. И продавали они те свои товары на московские деньги и на золотые, и на ефимки повольною ценою». Торговцы подплывали к эскадре, являлись и на адмиралтейский корабль и на иные и продавали товары с немалым для себя прибытком[176].

XIV. Переговоры с турками о пути в Константинополь. Отплытие посольского корабля