Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты

— Вот, — говорит, — императорское величество, лошадь я не купил и дома не вырастил, а женился, пришла к жене мать и привела эту лошадь.

— А как ты сказал про топор?

— Вот, императорское величество, топор я не сделал и не купил: вот в этом ручейке купался и ногой за него зацепился.

— Молодец старик, сумел ответить. А вот, — говорит, — старик, так как у тебя лошадь хорошая, не сможешь ли доставить меня в Москву к заутрене?

— Могу, императорское величество! Ложись спокойно спать, отдыхай.

Ложится царь спать, и старик ложится. Царю не спится. Немного поспал и будит старика:

— Поедем, — говорит, — дедушка!

— А рано еще, императорское величество, ночью приедем в Москву.

Царь опять ложится спать ненадолго, но не спится ему. Прошло немного времени, будит старика:

— Давай, — говорит, — поедем сейчас.

Дедушка встал и начал с кряхтеньем наматывать на ноги шерстяные портянки, потом лапти надевать. Вышел во двор и не возвращается. Царь Петр ждет, пошел во двор, а он чугунные болванки в дровни накладывает. Царь Петр спрашивает:

— Что делаешь, дедушка?

— Вот, — говорит, — императорское величество, если я не положу болванок, то нас перевернет.

Потом запрягает лошадь, укладывает царя, одеялом накрывает, веревками привязывает, и поехали. Приехали в Москву, как раз к заутрене зазвонили. Он направил лошадь прямо в царские ворота. Часовые подскочили:

— Зачем, старина, заехал в царские ворота?

— Дайте, — говорит, — хоть глаза прочистить, ничего не вижу.

А сам веревки развязывает. Царь вскочил на ноги, а часовые кто куда удирать. Царь берет старика с собой в свои комнаты. Кормит, поит старика.

— Что надо, — говорит, — дедушка, тебе в награду?

— Мне больше ничего не надо, только освободи меня от крепостного права, чтобы был я вольным гражданином.

Взял написал золотыми буквами, что «больше ты не крепостной, а вольный гражданин». Да еще дал пятачок на чай.

92. Иван-охвотник

Вот в некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в котором мы живем, жил-был досюль старик со старухой, и оба были старые. Один раз старик справился в лес. Дело было зимой, выпавши снег на землю. Надел старик шубу, на шубу натянул балахонишко, клал за кушак топор и отправился за дровами. Рубит дрова старик, нарубил их, только бы наваливать, вдруг явился человек — весь в снегу, винтовка на плече, котомка сзади, патроны кругом. Подходит к старику.

— Здравствуй, дедушка, — говорит дедушке незнакомый человек. Росту он был большого, охвотник-то, и эдак вооруженный. Спугался старик и подумал: «Не на разбойника ли я нарвался какого-нибудь?»

И говорит ему охвотник:

— Дедушка, ты меня не убойся, садись да покурим.

Сел старик беседовать с им, деться некуды, слушает команду. Охвотник стоит, курит цигару и подает ему цигару. Старик обрадовался, что на такой нарвался подарок.

— Дак, — говорит охвотник, — вот что, дедушка, вези ты меня в Ленинград, а я тебе уплачу полностью. Будь уверенный, дедушка.

Уверился старик и посулился везти, только и говорит ему:

— Послушай-ка охвотник, я ведь здесь, — говорит, — на дровнях.

— Да мне тое-то и нужно. Кинешь шишечку сена, да вперед поедем.

Так и сделали. Но не знал старик, что тут такой охвотник, совершенно. И домой старик не заехал, наказал старухе, что я уезжаю в подводу. Так дальше, и поехали.

Вот ночуют они на ночлегах.

— Как тебе, — говорит, — имя, дорогой товарищ?

Отвечает он ему:

— Иван-охвотник.

Лошаденка-то была худая, едут тихохонько, он лошаденку ту хлыщет, ругает ее самосильно, что она не идет. Только усмехается, сидит да удивляется на его наряд. На станциях старика кормит, поит, чего старик и не видал век.

Проехали несколько места, потом до Петрограда последняя станция, ночевали. Сходил Иван-охвотник на почту и подал заявку в Ленинград, что едет Петр I в Ленинград. Можете ожидать в такие-то часы встретить его. А старик все не знает, что это не охвотник. Все спрашивает, если что надо: «Иван-охвотник, Иван-охвотник».

Когда приехали в Ленинград, у охвотника сумка за плечами, винтовка на плече, стоит на дровнях на коленках. А старик бьется с лошадью; по городу надо было ехать кручее, а лошаденка идет тихо. И спрашивает Ивана-охвотника:

— Куда дорога-то, еще дальше?

— Туда, туда, — говорит, — поезжай, дедушка.

Едет дедка впереди, хлопает лошаденку погонялкой, ругает. Вдруг об эту же дорогу стоят полки солдат — и с ружьями, а середка дороги пуста. Сказал старик:

— Иван-охвотник, да это солдатами дорога оставлена, по ту сторону стоят да по другу. Куда ехать?

Сказал Иван-охвотник:

— Дуй, дедушка, прямо!

Старик заехал, и кричат все:

— Ура! С приездом царя нашему! Ура! Ура! Ура!

— Что это солдаты рычат, тебя царем называют? — говорит дед.

— А что же, нас поздравляют!

Догадался старик, что привез на дровнях царя, и выпали у старика с рук вожжи, выпала погонялка с рук, и сказал:

— Да вы же, — говорит, — царь, а сказали, что Иван-охвотник. Простите меня, пожалуйста, ваше царское величество, что я дорогой, старина старый, безобразил, лошадь возил я матом, не чаял, что вы есть царское величество.

— Дедушка, — сказал царь, — не пугайся, не теряйся, попадай в эти ворота.