Петр II

Остерман получил донесение 2 октября 1735 года и отреагировал на него мгновенно, отправил в тот же день указ с повелением жить ссыльным «кротко» и угрозой «развесть в разные места и содержать под крепким караулом».

Виновником окончательной гибели Долгоруких стал бесшабашный фаворит Петра II слабовольный и опустившийся князь Иван. В ссылку он отправился вместе с супругой Натальей, питавшей к нему самую нежную любовь до конца дней своих (накануне ссылки Иван Долгорукий женился на красавице Наталье Борисовне Шереметьевой, дочери знаменитого фельдмаршала Бориса Петровича Шереметьева). В ссылке Иван Алексеевич бражничал, а напившись, непристойными словами отзывался об Анне Иоанновне, виновнице всех их бед. Об этом стало известно императрице, началось следствие. Под пыткой князь Иван рассказал о совете в Головинском дворце и составлении подложного завещания. Впрочем, особой новостью для императрицы рассказанное им не стало: о событиях, произошедших в Головинском дворце в ночь с 29 на 30 января, Анне Иоанновне стало известно еще в 1730 году от князя Василия Лукича Долгорукого.

Тогда ни императрица, ни Остерман, ни Бирон еще не чувствовали себя достаточно прочно, а потому не осмелились учинить жестокую расправу над потомками Рюриковичей и Гедиминовичей. К середине же 30-х годов опасность относительно судьбы трона давно исчезла, и императрица вместе с немецким окружением решилась на расправу с теми, кто никакой угрозы для ее режима уже не представлял и кому она была обязана короной. Сначала, в 1737 году, был пожизненно заточен в Шлиссельбургскую крепость немощный старик князь Дмитрий Голицын, а в 1739 году в Новгороде подверглись жестокой казни Долгорукие: Иван Алексеевич был колесован, после чего ему отсекли голову, князьям Василию Лукичу, Сергею и Ивану Григорьевичам отсекли головы. Князей Василия Владимировича и Михаила Владимировича велено было отправить в ссылку в разные места и держать их до смерти «под крепким караулом неисходно».

Эта расправа являлась не чем иным, как местью. Местью императрицы за попытку ограничить ее власть, Бирона — за попытку Верховного тайного совета отказать ему в праве приезда в Россию, Остермана — за пренебрежительное отношение к себе спесивых аристократов. Так Анна Иоанновна «отблагодарила» своих благодетелей, вручивших ей корону.

Глава девятая Россия при Петре II

Отсутствие специальных исследований, освещающих историю России в царствование Петра II (если не считать безнадежно устаревшей монографии К. Арсеньева, опубликованной в 1839 году), неудивительно. В это трехлетнее царствование не произошло ничего такого, что привлекло бы внимание историков: ни военных конфликтов, ни социальных потрясений, ни запоминающихся событий в экономической и культурной жизни общества.

В основном, рассказывая о том, что происходило тогда в стране, приходится довольствоваться двумя видами источников — депешами и записками иностранных наблюдателей и Полным собранием законов Российской империи. Но оба вида источников имеют серьезные изъяны: первые отличаются поверхностностью содержания, ограниченным кругом событий и явлений, которые они освещают, отсутствием конкретного материала, подтверждающего наблюдения авторов; второй сообщает лишь о намерениях правительства, но умалчивает о том, в какой мере и как эти намерения претворялись в жизнь. Единственным критерием выполнения норм, устанавливаемых законами, является их периодическая повторяемость: если публикуются указы одинакового содержания, значит, предшествующие указы оказались неисполненными.

Чтобы устранить отмеченные выше изъяны законодательных актов, надлежит окунуться в море архивных документов и извлечь из некоторых из них крупицы интересующих историка сведений. Но далеко не во всех случаях затраченное время и силы окупаются достигнутыми результатами. В частности, когда речь заходит об изучении короткого отрезка времени, то историк чаще всего имеет дело с рутиной повседневной жизни, серой и однообразной, реже—с процессами либо берущими начало в этом историческом отрезке, но завершающимися уже в другую эпоху, либо, наоборот, с процессами, начатыми в предшествующие десятилетия.

Говоря об источниках иностранного происхождения, отражающих эпоху Петра II, надобно отметить, что они дают диаметрально противоположные оценки состояния России того времени. Отрицательные оценки, как правило, исходили от дипломатов, а хвалебные — от авторов исторических записок.

Из окна кареты, проезжавшей по улицам столицы, или из окон дома, где проживал дипломат, многого не разглядишь. К тому же послов и резидентов больше всего интересовала жизнь двора, соперничество «партий» и вельмож за влияние на императора. Свои впечатления о представителях правящей элиты они переносили на оценку положения всей страны. И еще одна оговорка: подчеркивая неупорядоченность дел в России, дипломаты питали надежду на то, что их собственные дворы оценят испытываемые ими трудности при исполнении служебных обязанностей.