Петр II

— Эти предчувствия… Я не сомневаюсь, что так и будет, Ваше императорское величество. Но может быть есть какие-то подробности? Знание будущего нам чрезвычайно поможет.

Канцлер испытующе взглянул на меня. Один из самых осторожных людей в моем окружении позволил себе противоречить монарху. Правильно ли я поступаю, раз за разом выкладывая свои откровения? Не показывая свои сомнения, я улыбнулся и покачал головой.

— Нет, Гаврила Иванович, это всё, чем я могу вам помочь.

Доверчивость опасна и я удивлён, что такой опытный царедворец пытается на меня давить в этом вопросе. Вон, Остерман, невозмутимо глядит в сторону — понимает, что правильнее всего принимать мой дар как факт и не требовать большего. Канцлер тоже видимо сообразил, что вызывает моё неудовольствие и повернул разговор на следующую тему — отношения с турками и Крымским ханством. Я озвучил своё видение ситуации на юге.

— Полагаю, война с турками неизбежна. Мы пока к ней не готовы, но в ближайшие годы будем усиливать наши армию и флот.

— Это будет сложно сделать, Государь, если мы хотим сократить расходы казны. — заметил Остерман.

— Знаю. Поэтому ближайшую пару лет будем вести только подготовку к последующему рывку. Пока же мне бы очень хотелось добиться от османов разрешения на торговое мореходство в Черном и Средиземном морях.

— Это трудно. Наш резидент в Стамбуле Неплюев уже не один год работает над этим, но безрезультатно.

— Знаю. Пусть продолжает дальше. Если не помогут его уговоры, вопрос решат пушки, когда придет их время.

— У тебя есть предчувствия на этот счет, Петр Алексеевич?

— Нет, Андрей Иванович. Но у меня есть план начать войну после того, как замирим к нашей выгоде Польшу.

Внутренне я содрогнулся. Знание, что эти две войны неизбежны, не избавляет меня от ответственности за гибель тысяч людей. И малой кровью не обойтись. Но если я начну юлить, проявляя неуместное миролюбие — жертв в итоге окажется ещё больше.

По персидскому вопросу у нас тоже вышел спор. Содержание низовых полков на оккупированной прикаспийской территории обходилось империи очень недёшево. Устойчивым мнением было желание вернуть эти территории персам обратно. Но я не был уверен, что пересмотр итогов персидского похода будет хорошим решением. У меня есть определённые планы по получению хороших доходов с завоеванных земель. Со временем получаемая выгода будет гораздо выше затрат на содержание войск.

Персия сейчас находилась в самом плачевном положении, поделённая на части русскими, османскими и афганскими завоевателями. Впрочем, наступательный порыв русских иссяк со смертью Петра I. Османов афганцы во главе с шахом Ашрафом остановили прошлом году, и через пару месяцев ожидается подписание между ними Хамаданского мирного договора. Но на северо-востоке Персии в прошлом году от афганских правителей откололись земли во главе с сефевидским принцем Тахмаспом и его полководцем-туркменом Надиром. Через пару лет они разгромят афганцев, а в 1730 г возобновят войну с османами. С доблестным военачальником Надиром мне бы не хотелось воевать. С ним выгоднее дружить. Вероятно, придется вернуть ему южное побережье Каспийского моря. Это даст ему ресурсы для войны с турками, а нам сохранит Баку и даст торговые привилегии во всех его землях. Только нельзя отступать дальше, как это произошло в истории Игоря Семенова. Пока же наши дипломаты вели переговоры с Ашрафом и Тахмаспом. Возможно, я тороплю события, но всё же сделал подсказку.

— Тахмасп победит. Точнее, победит его полководец Надир. Делайте ставку на него.

Лица собеседников застыли. Остерман, внимательно вглядываясь мне в лицо, спросил.

— Это предчувствие, Государь?

— Да. Постарайтесь натравить Тахмаспа и Надира на османов.

Не стал пока давать добро на возврат персидских земель. Насколько понимаю, даже без моего вмешательства все идет к подписанию Рештского договора и в моей реальности. А возможно пока договор не подписан я найду другие варианты, позволяющие не отдавать однажды завоёванное.

Глава 18

Сегодня я чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы совершить дальнюю поездку. Несколько барок доставили меня, моих спутников и охрану к устью Охты и дальше вверх по течению, до первой запруды. Ваня, сидевший на корме поблизости от меня, при очередном порыве ветра сморщил нос и чихнул.

— Однако же воняет здесь! Посильнее чем в сортире!

Я кивнул. Наверняка варят целлюлозу. По воде неширокой речки плыл всякий мусор. Радужных нефтяных пятен не было, но наверняка рыба отравлена до самой Невы.

Пока плыли, я успел провести небольшое совещание с руководством Берг-коллегии. Блюэр сейчас уехал в Петрозаводск экспериментировать с цилиндрическими мехами, а со мной сейчас Президент коллегии Зыбин вместе с асессорами Телепневым и Гейнрихом Шлаттером. Сын Шлаттера сейчас вместе с Гмелиным плывет следом за нами на второй барке.