Петр II

— Кто знает… может он рассчитываеет на то влияние, которое вы имеете на российского императора?

— Нет уже никакого влияния. Петя как-то быстро вырос и отдалился от нас.

— Почему же?

— Не знаю. Вначале я была в трауре, а потом оказалось что Петя увлекся учебой, военными играми, властью. Петербург стал скучным. А сейчас, когда он увел гвардию на маневры — город вдвойне скучнее. В прошлое воскресенье, когда по обыкновению все катаются на лодках по Неве, было совсем мало народу. А ведь такую замечательную традицию ввел папа! Вся река полна лодками и барками, все приветствуют друг друга, горланят песни, играют оркестры, грохочат салюты!

Елизавета Петровна вздохнула.

— Нет у меня уже никакого влияния на императора и Кампредону я ничем помочь не смогу. Может быть, в Любеке смогу быть более полезной в качестве герцогини, чем здесь в качестве цесаревны. Я уже начала сборы, как и Аня. Через несколько недель покинем Россию.

— Кстати, у меня был небольшой разговор с его Императорским Величеством. Правда, он просил не говорить об этом, пока все не подтвердится…

— Вы меня заинтриговали, Арман.

— У Петра Алексеевича было очередное предчувствие.

— Что-то дурное? Кто-то должен умереть?

— Не только, Ваше Высочество. Он сказал, что Анна Петровна в феврале родит мальчика.

Елизавета быстро посчитала на пальцах месяцы.

— Так Анна уже месяц в положении получается? И мне не сказала! Откуда же об этом узнал Петя?

— Не знаю. Я сам получил подтверждение только вчера.

— И говорите мне об этом только сейчас, негодник?

— Простите, Ваше императорское Высочество, у меня и в мыслях не было скрыть это от вас.

— Прощаю, Арман. Как здорово! Скоро я стану тётей. Но Петя точно сказал, что будет мальчик?

— Да. И ещё, сказал он об этом ещё три недели назад. Я вчера уточнял у анны Петровны. Даже она сама в тот день не подозревала, что уже непраздна.

— Поразительно! Значит у Пети точно открылся дар предвиденья! И его предчувствие насчет моего мужа действительно спасло ему жизнь. Надо будет сказать Карлу, а то он до сих пор сомневается!

— Я не смел сомневаться в словах императора, но вот действительное подтверждение, что у Петра Алексеевича есть пророческий дар. И если в феврале родится мальчик — никто не сможет уже в этом усомниться.

Елизавета, широко открыв свои красивые глаза, смотрела на Лестока.

— Нужно совершить благодарственный молебен!

— Это было бы замечательно, но дело в том, что Петр Алексеевич сделал ещё одно предсказание и это печальное предсказание!

Елизавета Петровна встревоженно взглянула на лейб-медика.

— Он сказал, что после родов Анна Петровна умрет от родильной горячки.

Цесаревна побледнела.

— Как же так?

— Увы, Ваше высочество, император попросил меня приложить все силы, чтобы этого не произошло.

— У вас получится?

— Я не всесилен, принцесса. Родильная горячка непредсказуема и гарантию не сможет дать ни один лекарь.

— То есть Аня умрет?

— Я не знаю. Мне кажется, шанс есть. Ведь ваш муж жив. Что-нибудь придумаем. Кроме того, Петр Алексеевич обещал прислать к моменту родов лучшую повитуху. Мне кажется, у него есть какой-то план.

— Мне и Ане обязательно нужно поговорить с ним об этом. И отслужить молебен. Бог не допустит, чтобы с Аней что-то случилось!

Глава 7

На третий день с начала обратного марша к Петербургу мы вновь вышли к реке Сестре. Когда-то здесь проходила граница русских и шведских земель. В 1703 году здесь произошло важное сражение со шведами, которые послали крупный отряд во главе с генералом Крониортом, чтобы выбить русских из только что основанного Петербурга. Навстречу им вышли гвардейцы и четыре полка драгун под командованием шотландца Чамберса. Петр I сам, в чине капитана, шел с этим отрядом.

За контроль над невзрачным деревянным мостом произошел жестокий бой. Не смотря на огонь 13 пушек противника драгуны полка Ренна захватили переправу и начали теснить шведов вдоль узкой просеки, пока в паре верст дальше не вышли на открытое место, где произошел большой бой. В итоге, шведы потеряли больше тысячи солдат (наши 150) и отступили к Выборгу. С тех пор, серьезной угрозы Петербургу не было до времен блокады Ленинграда в 20 веке.

Историю сражения мне рассказал генерал Григорий Юсупов (он же подполковник гвардии). В то время он был капитаном преображенцев. В сражении они поучаствовать не успели. Драгуны шли маршем быстрее, а потом лесные теснины не позволили преображенцам и семеновцам выйти в первые ряды боя.

Ближе к вечеру мы наконец нашли застрявшую осадную артиллерию. Многотонные орудия с трудом тянули по разбитой дороге шестерные упряжки лошадей. Генерал-фельдцейхмейстер Гюнтер, бледный и взволнованный, объяснил причину задержки отсутствием мощных тяжеловозов в армии. Закупать их нужно в Германии, но это дорого — нужно заводить своих. Меншиков, выбравшийся из кареты, выглядел совсем плохо. На моё замечание, что нужно организовать отечественные конезаводы, даже спорить не стал. Кивнул и забрался обратно в карету. Дальше он поехал в Петербург, а я свернул в сторону Сестрорецка.