Читаем Пётр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Текст, перевод, комментарий полностью

2. De fratre henrico walpote primo magistro hospitalis sancte marie domus Theutonice

Frater Henricus dictus Walpote magister primus hospitalis sancte Marie domus Theutonicorum Jerosolimitani prefuit multis annis, et obiit nonis [kalendis] Novembris et sepultus est Achon. Huic cives Bremenses et Lubicenses, qui primi hujus ordinis fuerant fundatores, ut dictum est, dum completo peregrinationis sue voto ad propria vellent redire, de consilio domini Friderici ducis Swevie predicti et aliorum nobilium de Alemania, qui fuerunt in obsidione civitatis Achonensis, dictum hospitale cum omnibus elemosinis et attinenciis, que tunc sufficientes erant, presentabant, ubi dictis infirmis cum suis fratribus humiliter serviebat et necessaria ministrabat. Sed post captionem civitatis Achonensis predicte, idem frater Henricus emit quendam ortum infra muros ante portam sancti Nicolai, in quo ecclesiam et hospitale et mansiones diversas extruxit, deo ibi cum suis fratribus serviens et infirmis. In qua ecclesia idem dux Fridericus de Swevia, in itinere peregrinacionis mortuus, est sepultus, quia, dum viveret, elegit ibi ecclesiasticam sepulturam.

3. De fratre ottone magistro ii

Frater Otto magister secundus prefuit multis annis, et obiit IIII nonas Junii, sepultusque est Achon.

4. De fratre hermanno iii magistro

Frater Hermannus dictus Bart magister tercius prefuit multis annis, et mortuus est XIII kalendas Aprilis, sepultusque est Achon.

5. De fratre hermanno de salcza magistro iiii

Frater Hermannus de Salcza magister quartus prefuit plurimis annis, obiit IX kalendas Augusti, et sepultus est in Barleto. Hic fuit facundus affabilis, sapiens, circumspectus, providus, et in factis suis omnibus gloriosus. Dum post electionem suam videret tam tenerum statum ordinis optavit in audiencia fratrum aliquorum, se uno velle oculo carere, ut ordo suus tempore suo, quo preesset, tantum sumeret incrementum, quod posset habere in armis paratos decem fratres milites et non plures. Sed quid fecisti in hac causa, o bone Jesu, qui justis petencium desideriis semper presto es, et pia vota non desinis propicius intueri? Numquid fraudatus est a desiderio suo? Certe non. Imo desiderium anime ejus tribuisti et superhabundanter. Tantum enim prefecit ordo temporibus, quibus ipsi prefuit, quod non longe post mortem ejus computata fuerunt de nobili sanguine regni Alemanie duo milia fratrum in ordine supradicto. Illustris eciam ille Thuringie lantgravius dominus Conradus, de cujus familia ipse, cum esset in seculo, fuerat, cum copiosa comitiva nobilium dicti suscepit ordinis habitum regalarem. Tempore eciam hujus fratris Hermanni meliora privilegia tam papalia quam imperialia ordini sunt collata. Magnifica quoque dona in Apulia, Romania, Armenia, Alemania, Ungaria, scilicet territorium, quod dicitur Wurcza, Lyvonia et Prussia temporibus suis ordini sunt donata. Tantam enim exaltatus fuit per eum ordo, quod a seculo non est auditum, quod unquam aliqua religio vel ordo per unum hominem tantum profecerit in hoc mundo. Nec mirum. Tantam enim graciam contulit ei deus, quod ab omnibus amaretur et vere posset de ipso dici, quod dilectus esset deo et hominibus. Habebat dominum papam et imperatorem preter alios principes et magnates in manu sua, et ita eorum animos ad se inclinavit, ut quicquid ab eis pro honore et commodo ordinis sui peteret, impetraret. Unde factum est, quod postquam Veneti pro rebellione, quam contra imperium exercuerant, essent graviter correcti, magnam partem sancte crucis Friderico imperatori secundo pro speciali munere obtulerunt, quam idem imperator dicto magistro dedit, qui eam versus Prussie partes misit ad castrum Elbingense, ubi usque in presentem diem a cristifidelibus in magna reverencia habetur, propter crebra miracula, que per ipsam dominus operatur. Accidit et quod dum inter dominum Honorium papam III et Fridericum II imperatorem aliqualis dissensionis materia verteretur occulta, uterque causam suam eidem fratri Hermanno diffiniendam commisit, quod cum audiret ipse, renuit, asserens magnam indecenciam, si dominorum tocius mundi causam in se susciperet, cum ipse esset persona humilis et in nullius dignitatis preeminencia constitutus. Unde factum est, quod ipse dominus papa et imperator, ut idem frater Hermannus in majori reverncia haberetur, ei et suis futuris successoribus in officio magisterii ordinis domus Theutonice constitutis dignitatem principis contulerunt, et in signum hujus principatus dominus papa annulum ei optulit et imperator insignia regalia imperii deferenda in suo vexillo indulsit, et sic inter eos composicionem amicabilem sepius ordinavit.

Explicit prima pars libri hujus

Incipit secunda pars De adventu fratrum domus Theutonice in terram Prussie

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все славянские мифы и легенды
Все славянские мифы и легенды

Сегодня мы с интересом знакомимся со значением кельтских и германских богов, интересуемся мифами этих племен, но к собственным славянским богам относимся на удивление холодно и равнодушно. Возможно, это связано и с тем, что, по расхожим представлениям, славянские мифы и не существовали вовсе. Однако и по сей день сохранились различные фрагменты старославянской мифологии, дошедшие до нас в народных песнях, традициях и преданиях.В книге собраны древнейшие славянские легенды, которые передавали из уст в уста, из поколения в поколение, когда еще у наших предков не было письменности. Позже мифы и предания были заменены историческими фактами и возникли многие славянские королевства, оставившие след в мировой истории и заложившие основы нашего будущего.

Яромир Слушны

Мифы. Легенды. Эпос / Зарубежная старинная литература / Древние книги
Китайские народные сказки
Китайские народные сказки

Однажды китайский философ Чжу Си спросил своего ученика: откуда пошел обычай называть года по двенадцати животным и что в книгах про то сказано? Ученик, однако, ответить не смог, хотя упоминания о системе летосчисления по животным в китайских источниках встречаются с начала нашей эры.Не знал ученик и легенды, которую рассказывали в народе. По легенде этой, записанной в приморской провинции Чжэцзян, счет годов по животным установил сам верховный владыка - Нефритовый государь. Он собрал в своем дворце зверей и выбрал двенадцать из них. Но жаркий спор разгорелся, лишь когда надо было расставить их по порядку. Всех обманула хитрая мышь, сумев доказать, что она самая большая среди зверей, даже больше вола. Сказкой «О том, как по животным счет годам вести стали» и открывается сборник.Как и легенда о животном цикле, другие сказки о животных, записанные у китайцев, построены на объяснении особенностей животных, происхождения их повадок или внешнего вида. В них рассказывается, почему враждуют собаки и кошки, почему краб сплющенный или отчего гуси не едят свинины.На смену такого рода сказкам, именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках.Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев и соответственно в данном сборнике занимают волшебные сказки. Они распадаются на отдельные циклы: повествования о похищении невесты и о вызволении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей - Нефритовая фея - дух персикового дерева, в четвертой - девушка-лотос, в пятой - девица-карп. Древнейшая основа всех этих сказок - брак с тотемной женой. Женитьба на деве-тотеме мыслилась в глубочайшей древности как способ овладеть природными богатствами, которыми она якобы распоряжалась. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого - чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень.Во всех сказках, записанных в наше время, тотемная дева превратилась в деву-оборотня. Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может-де превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет - черным, - оба обладают магической способностью к превращениям. Вера в животных-оборотней в народе была настолько живуча, что даже в энциклопедии ремесел и сельского хозяйства в XV веке с полной серьезностью говорилось о способах изгнания лисиц-оборотней: достаточно ударить оборотня куском старого, высохшего дерева, как он тотчас примет свой изначальный вид.Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Действие в них никогда не происходит в некотором царстве - тридесятом государстве, все необычное, наоборот, случается, с героем рядом, в родных и знакомых сказочнику местах.Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена»; они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Среди них есть немало сюжетов, известных во всем мире. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад! На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе - «Канун да ладан». Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Кончаются такие сказки всегда одинаково: в русской сказке дурак оказывается избитым, а в китайской - его поддевает на рога разъяренный бык. В китайских сатирических сказках читатель найдет еще один чрезвычайно популярный в разных литературах сюжет: спрятанный в сундуке любовник.В последний раздел книги вошли сказы мастеровых и искателей жэньшэня, а также старинные легенды. Сказы мастеровых - малоизвестная часть китайского фольклора. Многие из них связаны с именами обожествленных героев, научивших своему удивительному искусству других людей или пожертвовавших собой ради того, чтобы помочь мастеровым людям выполнить какую-либо трудную задачу.Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды. Легенды, так же как и сказки различных жанров, являют нам своеобразие устного народного творчества китайцев и вместе с тем свидетельствуют, что китайский сказочный эпос не есть явление уникальное. Напротив, китайские сказки - национальный вариант общемирового сказочного творчества, развившегося на базе весьма сходных для большинства народов первобытных представлений и верований.Китайские сказки доносят до нас дыхание жизни китайского народа, рисуют его тяжелое прошлое и показывают, как богат и неисчерпаем старинный китайский фольклор.

Артём Дёмин , Борис Львович Рифтин , Илья Михайлович Франк , Китайские Народные Сказки , Сказки народов мира

Сказки народов мира / Средневековая классическая проза / Иностранные языки / Зарубежная старинная литература / Древние книги