Петр Окаянный. Палач на троне

А кроме того, очень странно, почему никому не приходит в голову простая мысль: что подросток, юноша, молодой мужчина после разрыва родителей может обидеться не только за мать, сосланную в монастырь. Он может обидеться и за отца, если его вторая жена проигрывает в сравнении с первой и даже не хранит ему супружеской верности.

Екатерина, что поделать, и проигрывала Лопухиной — как во внешности, так и в области общей культуры, и верности ему не хранила. В той мере, в которой она понимала отношение Алексея, в ее собственной династической игре прослеживался и момент личной неприязни. Надо сказать, что некоторые ее письма к Меншикову очень ясно показывают эту довольно сильную неприязнь.

Интересно, мог ли понимать Петр под конец жизни, что к убийству сына его подтолкнули и не последним из «подтолкнувших» была его собственная жена? Что в той мере, в которой Екатерина сознательно стоит за убийством царевича Алексея, она прямо повинна в пресечении династии Романовых по прямой мужской линии? Если понимал, его одиночество становилось еще невыносимее.

Конечно, уж что-что, а семью каждый выбирает сам, по доброй воле. Но наивно думать, что у выбора не будет последствий, что выбор не скажется в самых разных сферах уже не семейной, уже общественной жизни. А поскольку монарх — лицо совершенно особое, его брачные и семейные дела всегда имеют огромный общественный резонанс и огромное значение — в том числе и для истории.

Петр был категорически против брака Алексея с худородной крестьянкой, но сам женился на женщине такого же низкого происхождения и куда более низких достоинств. На женщине, которая не хранила ему верности, не любила его, не оберегала интересов его династии и, очень может быть, отравила его, как полагают некоторые историки.

Стоит внимательно рассмотреть миф о Екатерине, и красивая сказка о высокой любви оборачивается редкостной гадостью. Героиня же этой истории оказывается прямо повинной в самом бездарном растрачивании открывшихся ей возможностей, в самом низком поведении и совершенно недостойной того положения, до которого была возвышена.

Сохранилась легенда, что однажды Петр расцеловал одного из Долгоруких за слова: мол, не может все в государстве делаться вопреки воле царя, умными или глупыми министрами. Не могут быть у глупого государя умные министры, и наоборот! Каков государь, таковы и его приближенные; ведь государь приближает к себе людей по самому себе…

Нам с вами трудно расцеловать Долгорукова, умершего триста лет назад, но мы ведь можем согласиться с его оценкой. Действительно, даже не зная ничего ни об Алексее Михайловиче, ни о Петре, вполне можно судить о каждом из них по тому, каковы их приближенные.

Петр как будто нарочно сделал все возможное для того, чтобы после него буквально ничего не осталось. Он убил умного, хорошего сына, который мог бы править после него; возвел на трон женщину, смертельно опасную для него же самого и совершенно непригодную для роли императрицы. Наконец, он словно специально привлек к власти людей, совершенно не способных стоять у руля государства.

Глава 3. Жертвы антихриста

— Тебя излупят плетками, и ты полюбишь меня как миленькая!

— Нет, ты просто помешался на этой плетке…

Из фильма «Красная шапочка»

Конечно же, жертвами политики Петра стало все население Московии. Конечно же, верхи общества страдали меньше, чем низы, — по крайней мере, меньше страдали физически. Это ведь податное население уже к 1710 году уменьшилось на пятую часть, и вовсе не дворяне и не богатые купцы, а посадский люд и крестьяне толпами бежали в разбойники.

Но вот два любопытных случая — так, в качестве ярких примеров.

В 1712 году фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву исполнилось 60 лет. Ему было уже тяжело водить войска, и он попросил у Петра разрешения — уйти на покой, постричься в монахи Киево-Печерской лавры.

Петр уйти в монахи запретил, а велел овдовевшему фельдмаршалу вместо этого жениться. Даже сам нашел ему жену: вдову своего дяди, Льва Кирилловича Нарышкина. Анна Петровна была моложе супруга на 34 года, но брак оказался удачен, Анна Петровна успела родить 5 детей до смерти мужа.

Так поступил царь со своим приближенным, который патриархально называл его на «ты» и вовсе не противился «реформам»: в 1697 году Шереметев по доброй воле сбрил бороду, надел европейское платье — еще до указов Петра.

Другой случай связан с основателем рода Бутаковых. Этот русский военно-морской род, каждое поколение которого служило и в данный момент тоже служит в морских офицерах, ведется с Олимпия (Евлампия) Бутакова, который служил с 1688 года, с первой «потешной» флотилии на Переяславском озере. Во время Северной войны Бутаков стал капитаном 18 пушечной шнявы. Однажды он на своей шняве заблудился в тумане, опоздал на 10 дней в Кронштадт и за это был запорот почти насмерть. Во всяком случае, много лет спустя у Олимпия тряслись колени, и ходил он только с палкой[80].