Петр Первый

В 1686 г. 14-летний Петр завел при своих «потешных» артиллерию. Мастер Федор Зоммер учил царя гранатному и огнестрельному делу, для чего были доставлены 16 настоящих пушек. Для управления тяжелыми орудиями царь взял из Конюшенного приказа охочих к военному делу взрослых служителей, которых одели в мундиры иноземного покроя и определили «потешными» пушкарями.

Вот тут-то игры как таковые и закончились. «Потешный» полк стал называться Преображенским, по месту своего расквартирования. А Петр подружился с «иностранными специалистами» – жителями Немецкой слободы – крепко и с далеко идущими последствиями.

В Преображенском, против дворца, на берегу Яузы был построен «потешный» городок. При постройке крепости Петр сам деятельно работал, помогал рубить бревна, устанавливать пушки, чем довел свою матушку-царицу чуть ли не до инфаркта.

Исправно обо всем докладывали правительнице Софье, та только посмеивалась:

– Все при деле наш дурачок, под ногами не путается. Может, и словит какое ядро на свою голову.

Здесь же, в крепости, получившей название Прешбург, появился и «Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор». «Всепьянейшим» этот шутовской собор был назван потому, что в Немецкой слободе, к радости царевны Софьи, юного русского царя приучили пить в изрядных количествах сначала пиво, а потом водку.

Впрочем, в той же слободе почерпнул он много полезного. Например, именно там Петр заинтересовался теми науками, что были связаны с его любимым военным делом. Под руководством голландца Тиммермана он изучал арифметику, геометрию, военные науки. Но, как и в прежние годы, когда он покидал своего первого учителя Никиту Зотова, Петр и теперь постоянно срывался с занятий «поиграть». Например, в найденный в каком-то амбаре английский ботик, который был отремонтирован, вооружен, оснащен и спущен на воду.

В слободе же к Петру пришла первая любовь: ею стала дочь местного трактирщика Анна Монс, которая надолго пленила сердце «русского великана». Причем не умом, не выдающейся красотой, а просто непохожестью на русских боярышень. Софья могла торжествовать: теперь Петра привязывали к Кукую очень прочные узы.

Зато всполошилась не на шутку царица Наталья Кирилловна: сыну семнадцатый год, а он как был мальчишкой, так и остался, да еще пристрастился к выпивке, «табачному зелью» и непотребным девкам. Женить, непременно женить! Мнения Петра никто вообще не спрашивал, а тот в ответ на сообщение матери о скорой женитьбе только бросил на бегу:

– Ах, да некогда же мне, маменька, право! Жените, коли хотите…

Первый брак

И вот тут-то Наталья Кирилловна и оплошала, хотя была когда-то умной женщиной. Более неподходящей супруги своему Петруше она просто не могла найти. Но она так отчаянно искала «большую родню», чтобы та заслонила ее от козней Софьи, так мечтала о будущих внуках, что все остальное не имело для нее никакого значения.

27 января 1689 г. состоялось бракосочетание «младшего» царя. Его нареченная Евдокия Лопухина была воспитана по старинным обычаям и просто не могла понять своего молодого мужа. Князь Б. И. Куракин, женатый на ее сестре Ксении, в своей «Гистории о Петре I и ближних к нему людях» оставил такое описание первой жены Петра: «И была принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом не сходная к своему супругу, отчего все счастие свое потеряла и весь род свой сгубила… Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, но продолжалася разве токмо год. Но потом пресеклась; к тому же царица Наталья Кирилловна невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви. И так дошло до конца такого, что от сего супружества последовали в государстве Российском великие дела, которы были уже явны на весь свет…»

Что касается рода Лопухиных вообще, то князь Куракин дал своим родственникам совершенно убийственную характеристику: «…люди злые, скупые ябедники, умов самых низких и не знающие нимало в обхождении дворовом… И того к часу все их возненавидели и стали рассуждать, что ежели придут в милость, то всех погубят и государством завладеют. И, коротко сказать, от всех были возненавидимы и все им зла искали или опасность от них имели».

Получается, «слабоумный» Иван отнесся к женитьбе со всей серьезностью и соблюдением обычаев и жену выбирал сам, а Петр отмахнулся от маменьки, как от докучливой мухи, не придав грядущим переменам в жизни никакого значения. Хотя знал: тогда женились раз и навсегда.

В общем, Наталья Кирилловна ошиблась и с невесткой, и с родней. Не ошиблась только в плодовитости молодой царицы: в течение первых четырех лет после свадьбы Евдокия родила троих сыновей – Алексея, Александра и Павла. Два младших царевича, впрочем, скончались вскоре после рождения, остался один Алексей. Так что разговаривать с Евдокией Петру, возможно, было не о чем, но в остальном супружество было почти нормальным.