Петр Первый

На эти вопросы находим ответы в письмах Петра. Царь знает, что датчане «неблагодарны явились и зело слепо и недобро поступают». Знает он и о том, что орден Белого слона, которым наградил его датский король, равно как и орден Белого орла, врученный Августом II, являлись всего лишь выражением внимания. Любезность не заменяла пушек и кораблей. Наконец, Петру было известно и то, что партнеры, в особенности датчане, готовы изменить союзу, если шведы предложат им мало-мальски приемлемые условия мира. Тем не менее он с ними не разрывает, так как рассчитывает на датский флот – датчане «для моря зело нужны», рассуждает Петр. Отличившемуся горячностью Меншикову царь то и дело внушает: «С датским двором как возможно ласкою поступать, ибо хотя и правду станешь говорить без уклонности – на зло примут». В другом письме Петр вновь обучает Меншикова дипломатическому обхождению с датчанами: «Правда, зело их поступки неладны, да что ж делать, а раздражать их не надобно для шведов, а наипаче на море. Ежели б мы имели довольство на море, то б иное дело, а когда не имеем – нужда оных флатировать (то есть льстить), хотя что и противное видеть, чтоб не отогнать».

На пути в Карлсбад Петр остановился в Вюртемберге. Отправился, как и всегда, осматривать достопримечательности города. Глядя на памятник Лютеру, произнес: «Сей муж подлинно заслужил это». Но при осмотре жилых комнат Лютера проявил по отношению к гостеприимным хозяевам некоторую бестактность. Они показали ему чернильное пятно на стене. По легенде, перед сидевшим за письменным столом Лютером предстал дьявол, и Лютер запустил в своего искусителя чернильницей. Петр стал дотошно осматривать чернильное пятно, брызги от него и написал на этой же стене: «Чернилы новые и совершенно сие неправда».

В Карлсбад Петр прибыл 8 октября и через три дня извещает супругу: «Мы вчерашнего дня зачали пить воду в сей яме; а как отделаюсь, писать буду. О протчих вестях не спрашивали из сей глуши».

Здесь произошел занимательный эпизод, молва о котором передавалась на протяжении двух столетий.

О пристрастии царя к ремеслам знали не только в России, но и за ее пределами. Как-то проходя мимо строившегося дома, он услышал в свой адрес слова неодобрения: дескать, русский царь лишь хвалится, что умеет все делать сам, а в действительности навыками строителя не владеет. Эти рассуждения задели Петра. Недолго думая, он взобрался по лесам на стену, схватил мастерок и целый день работал штукатуром, заслужив похвальный отзыв каменщиков. Два века спустя жители Карлсбада прикрепили к этому дому мемориальную доску с надписью: «С каменщиками Петр Великий был каменщиком».

Из Карлсбада царь вновь отправился к своим войскам в Померанию. Он сделал кратковременную остановку в Берлине, отмеченную любопытным происшествием, описанным английским послом в донесении 18 ноября 1712 года: «Царь должен был ужинать сегодня вечером у королевы, и делались большие приготовления к балу в честь его, но ее величество и все общество были разочарованы извинением, присланным царем около шести часов. Царь встретил голландского мельника, с которым познакомился еще при первом своем путешествии, – владельца ветряной пильной мельницы и небольшого домика с садом приблизительно в полумиле от города; у него государь и кушал, и пробыл довольно долго».

Изысканному обществу во главе с королевой царь предпочел общество владельца пильной мельницы. В королевском дворце его ждали развлечения и пустая трата времени, с мельником он говорил о деле, ему представилась возможность пополнить свои знания.

Царь спешил в Померанию в связи с письмом от Меншикова: светлейший князь извещал его о том, что шведский генерал Стенбок вышел из Штральзунда, чтобы атаковать датские и саксонские войска. Петр советует союзникам уклониться от сражения до подхода русских войск, но те не вняли благоразумному совету, ввязались в бой и 10 декабря потерпели поражение. Русской армии пришлось выручать союзников из беды. В январе 1713 года она настигла шведов у Фридрихштадта. Стенбок разрушил шлюзы, затопил местность, соорудил укрепления на дамбах и считал себя в безопасности. Царь тщательно обследовал укрепления, составил план атаки и предложил участвовать в ней союзникам, но те отказались, считая затею обреченной на неудачу.

Русские войска повел в атаку Петр. Произошло то, с чем раньше не была знакома русская армия и что в дальнейшем станет повседневным при встрече со шведами. Шведы, увидев наступающих русских, не приняв боя, бросились наутек, потеряв 300 человек пленными. Вот как описывает дальнейший ход событий сам организатор этой операции: «И ежели бы от наступающей теплыни, от чего превеликая грязь стала, так что солдаты как мертвые устали и не могли далее идти, то б воистину того же дня близ половины корпуса побиты были». Наступавшие двигались по такому месиву, что в нем оставались солдатские сапоги и подковы лошадей.