Петр Первый

Идея государственного интереса проникла и в монашескую келью, круто изменив весь уклад монастырской жизни. Сытая и праздная жизнь «царских богомольцев», как в те времена называлось черное духовенство, и церковное благолепие обеспечивались трудом монастырских крестьян. Монастырские вотчины издавна являлись предметом покушений государства и помещиков, а далекая от христианских идеалов жизнь обитателей келий подвергалась суровой критике. Однако практические шаги не шли далее мер, ограничивавших рост монастырского землевладения и обличений аморального поведения монахов. Петр принудил служить государственному интересу и черное духовенство. Достаточно сопоставить два именных указа, отделенных друг от друга почти четвертью столетия, чтобы обнаружить устойчивое отношение Петра к условиям жизни монастырской братии. В указе 1701 года он ставил в пример древних монахов, которые «сами себе трудолюбивыми своими руками пищу промышляли и общежительно живеше, и многих нищих от своих рук питали». Нынешние же монахи, рассуждал царь, «сами чуждые труды поядаша, и начальные монахи во многие роскоши впадоша». В указе 1724 года Петр тоже считал, что большая часть монахов «тунеядцы суть», ибо ведут праздную жизнь и заботятся только о себе, в то время как до пострижения они были «троеданниками: то есть дому своему, государству и помещику».

Монастырям сначала было запрещено покупать и менять земли, а затем их лишили права распоряжаться доходами с вотчин, монашествующих посадили на скудный паек, одинаковый для владык и рядовой братии, им запретили держать в кельях бумагу и чернила. «Для пользы вечной и временной людям» монахи и монахини должны были заниматься «художествами»: столярным делом, иконописанием, прядением, шитьем, плетением кружев и прочим, «что не противно монашеству». Главное новшество состояло в том, что на монастыри возлагалась обязанность содержать за счет своих доходов увечных и дряхлых солдат и офицеров, а также училища. Вводя эти новшества, Петр рассуждал: «Наши монахи зажирели. Врата к небеси — вера, пост и молитва. Я очищу им путь к раю хлебом и водою, а не стерлядями и вином».

Смысл изменений в укладе жизни монашествующей братии и в хозяйственной деятельности монастырей состоял в использовании монастырских доходов для нужд государства. Жизнь в «беспечалии» черного духовенства означала, как видим, реальное ухудшение его положения. Недаром это духовенство не принимало преобразований и осуждало деятельность Петра.

Изменилось положение и белого духовенства. Приходские священники не могли успешно выполнять роль духовных пастырей, пребывая в темноте и невежестве. Отсюда указы, предписывавшие детям попов и дьяконов учиться в греческой и латинской школах, а также запрещение занимать «отцовы места» необученным детям. Один из указов предусматривал даже принудительное обучение: «А которые в учении быть не похотят, тех имать в школы неволею, и учить их к надежде лучшего священства».

Характерно, что Петр расширил обязанности и дворянства.

Во времена Петра праздную жизнь дворян в усадьбах заменила полная опасностей служба в полках и на кораблях, находившихся на театре военных действий, где надо было штурмовать крепости, участвовать в сражениях с великолепно вымуштрованной армией шведского короля. Дворянину пришлось облачиться в офицерский мундир и нести беспокойную службу в казармах и канцеляриях, которую он считал столь же обременительной, как и разорительной, ибо барское хозяйство оставалось без присмотра.

Многие дворяне стремились уклониться от службы, как и от выполнения другой обязанности, введенной Петром, — обязанности учиться.

Учебные заведения, организованные Петром, напоминали казарму, а учащиеся — рекрутов. Контингент учащихся школ и академий, выпускавших специалистов высшей квалификации, комплектовался из дворянских недорослей принудительно. Имея в виду Морскую академию, современник отметил, что «в обширной России не было ни одной знатной фамилии, которая бы не обязалась выслать в эту академию сына или другого родственника от 10- до 18-летнего возраста». В инструкции для Морской академии, учрежденной в 1715 году, есть пункт, написанный самим Петром: «Для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат и быть им по человеку во всякой каморе во время учения иметь хлыст в руках; и буде кто из учеников станет бесчинствовать, оных бить, несмотря какой бы он фамилии ни был, под жестоким наказанием, кто поманет», то есть сделает поблажку.