Читаем Петр Первый полностью

Одним из средств достижения «доброго порядка» были рационально организованные государственные учреждения. Первые практические шаги в этом направлении Петр предпринял, как было отмечено выше, еще в начале 1712 года, издав указ об организации коллегии для торговли, «чтоб оную в лутчее состояние привесть». Новому учреждению царь дал иностранное название, но оно не вносило ничего нового в принципы организации центрального аппарата. Понадобилось еще несколько лет, чтобы мысль о замене старинных приказов коллегиями приобрела четкую форму. Государственный механизм уподоблялся механизму часов. Именно подобное сравнение подсказал царю известный математик и философ Лейбниц: «Опыт достаточно показал, что государство можно привести в цветущее состояние только посредством учреждения хороших коллегий, ибо как в часах одно колесо приводится в движение другим, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмеренностыо и гармонией, то стрелка жизни непременно будет показывать стране счастливые часы».

Конструированию Петром новых «часов» предшествовала многолетняя предварительная работа, начавшаяся с изучения опыта государственного строительства в других странах. 30 июня 1712 года царь велит Сенату организовать перевод «прав других государств». Записная книжка царя 1715 года содержит заметку с названиями шести коллегий. К этому же году относится поручение Петра нанять за границей «ученых и в правостях искусных людей для отправления дел в коллегиях». Находившемуся в Копенгагене генералу Павлу Ивановичу Ягужинскому царь предписывает «во всякую коллегию приискать по человеку», при этом предпочтение должно быть отдано нестарым людям, «дабы могли языку обучитца». Ему же царь поручил собрать сведения о структуре центрального аппарата Дании: числе коллегий, штатах, «ибо мы слышим, — рассуждал Петр, — что и шведы от них взяли». Так как Швеция находилась в состоянии войны с Россией, то возможность легальным путем изучить шведские регламенты отсутствовала. Царь поручает послу в Дании Долгорукому снарядить для этой цели в Швецию тайного агента, снабдив его паспортом от датского двора. Задание подыскать правоведов из числа людей, «которые знают по-словенски», получает посол в Австрии Веселовский. Подписывая указ послу, Петр внес в него собственноручное дополнение: «В сем гораздо постараться, понеже нам гораздо нужно».

Петр видел преимущества новой системы центральных учреждений в том, что президенты коллегий «не такую мочь имеют как старые судьи делали, что хотели». Под старыми судьями подразумевались руководители приказов, единолично решавшие все вопросы. В коллегиях, рассуждал царь, «президент не может без соизволения товарищев своих ничего учинить». Позже мысль о преимуществах коллегий получила дальнейшее развитие. Подчеркивалось, что «истину» легче установить при обсуждении ее многими лицами, а не одним, ибо «что един пе постигнет, то постигнет другой». Такие решения, кроме того, будут иметь больший авторитет. Наконец, «единоличный правитель гнева сильных боится», в то время как коллегия освобождена от подобных опасений.

На коллегии Петр возлагал большие надежды. Они вводились «ради порядочного управления» государственными делами, «поправления полезной юстиции и полиции», «содержания своих морских и сухопутных сил в добром состоянии», для «умножения и приращения коммерции, рудокопных заводов и мануфактур». Царь был тлубоко убежден, что новые учреждения откроют новую эпоху в истории страны.

Подобных убеждений мы разделить не можем, как, впрочем, не можем отрицать и значения новых учреждений. Петру казалось, что главное их преимущество состояло в ограничении власти президента. В действительности главный положительный результат от введения коллегий достигался тем, что в основе коллегиальной системы лежало четкое разграничение сфер управления и высокая степень централизации. В этом, главным образом, состояло их преимущество по сравнению с громоздкими приказными учреждениями.

Поначалу коллегий было девять. Три из них получили название «первейших», поскольку ведали важнейшими отраслями управления: дипломатией, армией и военно-морским флотом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное