Петр Первый

С конца 1708 года Петр начал осуществлять губернскую реформу. Указ 18 декабря извещал о намерении «для всенародной пользы учинить 8 губерний и к ним росписать города». Суть реформы состояла в том, что между старинными уездами и центральными учреждениями в Москве, которым непосредственно подчинялась уездная администрация, появилась промежуточная инстанция — губернские учреждения. Губернии возглавляли губернаторы, наделенные всей полнотой административной, судебной и военной власти. Губернаторами царь назначил близких себе людей, пользовавшихся его доверием. Управление Петербургской губернией поручалось князю Меншикову, в Воронежскую был назначен адмирал Федор Матвеевич Апраксин, а в Казанскую — его брат Петр Матвеевич, в Московскую — боярин Стрешнев. Для организации губернской администрации предоставлялся годичный срок — новые учреждения должны были приступить к работе с 1710 года.

Создание губерний являлось ответной мерой Петра на восстания в Астрахани и на Дону, на непрекращавшиеся волнения в Башкирии, а также на сопротивление трудового населения сборам налогов, рекрутчине, принудительным мобилизациям на строительные работы. Губернские учреждения укрепляли власть на местах. Находясь поближе к возможным очагам неповиновения, губернские власти оперативно подавляли его в самом зародыше. Эти же власти широко использовали находившиеся в их распоряжении воинские команды для жестокого выколачивания налогов с населения.

Покидая в начале февраля Сумы, Петр оставил Репнину, Шереметеву и Меншикову указ, «что без меня чинить». Генералы должны были укомплектовать полки рекрутами, снабдить их вооружением и снаряжением. Что касается военных действий, то, как и раньше, надлежало наносить урон неприятелю неожиданными нападениями, «всяк оному причинять беспокойство» и следовать за ним «как близко возможно», однако смотреть, чтобы Карл не прорвался к Днепру, где он мог соединиться с войсками шведского генерала Крассау и польскими отрядами Станислава Лещинского. Уже находясь в Воронеже, царь еще раз обязал своих генералов уклоняться от генерального сражения: «А ежели неприятель захочет баталии, то до моего прибытия не давать главной баталии».

Как и раньше, предметом попечения Петра в Воронеже был флот. От взятых в плен шведов царь узнал, что шведский король будто бы намеревался идти на Москву через Воронеж. Хотя показания «языков» и не внушали доверия, царь все же считал, что предосторожность не помешает. Реальнее была угроза с юга, со стороны турок. Царь рассудил, что для нападения турок и крымских татар наступил самый благоприятный момент — театр военных действий переместился на юг. Опасения Петра подкреплялись слухами о «помышлении турок к войне». Именно поэтому царь со свойственной ему энергией во время почти двухмесячного пребывания в Воронеже руководил сооружением кораблей для Азовского флота. Он обучал корабелов правилам изготовления «добрых смол», конопачивания судов «и во всех почти трудных работах был предначинатель и указатель доброго мастерства». А когда выяснилось, что верфь испытывает недостаток в гвоздях, болтах, пушках и якорях, царь отправляется на Ивановский завод, где две недели рядом с мастерами льет бомбы, гранаты, мортиры, кует якоря и болты.

Из Воронежа царь отправился в Азов во главе флота в составе 241 судна, среди которых 29 были крупными боевыми кораблями, спущенными на воду в его присутствии.

Столь мощное пополнение Азовского флота вызвало переполох в Константинополе. Демонстрация военно-морской силы удержала турок от выступления против России в самый критический момент Северной войны.

Первое впечатление от осмотра города и крепости, где царь не был десять лет, осталось утешительным: «А здесь гораздо люднее, нежели при нас перво было». Запомнилась панорама гавани в Троицком: «сие место, которое пред десяти летами пустое видели… ныне изрядной город купно з гаваном обрели. И хотя где долго хозяин не был, и не все исправно, однакоже есть что смотреть». Неисправными здесь, как и в Воронеже, оказались корабли: «флот здешний большею частью сгнил». Распорядившись о постройке новых кораблей и углублении гавани в Азове, Петр отправился 27 мая к армии. Этому событию предшествовало получение двух новостей, свидетельствовавших о бескомпромиссных намерениях шведского короля. 1 мая стало известно, что Карл XII отклонил еще одну мирную инициативу царя. Петр предлагал заключить мир, претендуя лишь на оставление за Россией Петербурга и Шлиссельбурга. Карл ответил посланцу царя, что мир он будет диктовать в Москве, предварительно получив 30 миллионов ефимков компенсации за расходы, якобы издержанные Швецией в годы войны.

Другое известие курьер доставил Петру 5 мая. Из него следовало, что «шведы хотят доставать Полтаву».