Петр Первый

Петру не довелось встретиться с поверженным королем ни в этот памятный день, ни позже. Тщетно искали живого или мертвого короля на поле боя — он с остатками разгромленной армии, Мазепой и мазепинцами во всю прыть мчался к Днепру. Русская кавалерия преследовала беглецов до тех пор, пока не обессилели кони. Вечером в погоню за уходившими на запад беглецами Петр отправил гвардейские и драгунские полки.

В третьем часу дня Петр устроил обед для генералов и старших офицеров, участвовавших в сражении. На обед были приглашены взятые в плен шведские генералы и министры. Царю сообщили о хвастливой речи короля, обещавшего своим офицерам обед в шатре русского царя. С иронии по этому поводу и начал речь Петр:

— Вчерашнего числа брат мой король Карл просил вас в шатры мои на обед, и вы по обещанию в шатры мои прибыли, а брат мой Карл ко мне с вами в шатер не пожаловал, в чем пароля своего не сдержал. Я его весьма ожидал и сердечно желал, чтобы он в шатрах моих обедал, но когда его величество не изволил пожаловать ко мне на обед, то прошу вас в шатрах моих отобедать.

За этим же обедом царь в шутку произнес известный тост за здоровье шведских учителей в ратном деле. Первый шведский министр граф Пипер бросил ответную реплику:

— Хорошо же ваше величество отблагодарили своих учителей!

Приглашением шведских генералов и министров на обед Петр проявил рыцарское отношение к побежденным и уважение к противнику — качества, которых был лишен его «брат Карл». Великодушие царь проявил и к фельдмаршалу Реншильду, подарив ему в знак высокой оценки мужества собственную шпагу.

Остаток дня 27 июня и всю ночь команды очищали поле сражения от трупов, подбирали раненых. Убитых русских солдат и офицеров насчитали 1345 человек, в то время как шведов — свыше 8 тысяч. В 6 часов утра 28 июня в присутствии Петра состоялось торжественное захоронение погибших русских воинов. Над двумя братскими могилами был насыпан высокий холм, его венчал деревянный крест.

В тот же день Петр совершил триумфальный въезд в освобожденную Полтаву. Стало известно, что ее героический гарнизон располагал всего полутора бочками пороха и восемью ящиками патронов, ядер давно не было и в помине, и пушки заряжали камнями и картечью, изготовленной из нарезанных кусочков железа.

30 июня наступил финал похода Карла XII на Россию. После катастрофы у Полтавы, под стенами которой были похоронены все дерзкие мечты Карла, шведская армия, бросив обозы, стремительно двигалась на запад. В этот день она подошла к Днепру у Переволочны. Размышлять о том, что делать дальше, не было времени — за шведами по пятам двигалась русская конница. Достичь противоположного берега шведы не могли, так как средства переправы были задолго до этого уничтожены руссними. С трудом удалось разыскать несколько лодок для короля и его охраны. Карл вручил командование войсками генералу Левенгаупту. Быстрые удары весел направляют лодку к противоположному берегу. Смельчаки, отважившиеся преодолеть реку вплавь, тонут на глазах короля. Наконец Карла усаживают в карету, и незадачливый завоеватель стремительно мчится на юг, в турецкие владения, то и дело оглядываясь назад — нет ли погони. Еще раньше туда бежал Мазепа и мазепинцы.

В то время как отряд князя Григория Волконского скакал по следам Карла XII и Мазепы, Меншиков, исполняя поручение Петра, отправил в Москву следующее повеление: «По получении сего сделайте тотчас монету серебреную весом в десять фунтов, а на ней велите вырезать Июду на осине повесившегося и внизу тридесят серебреников лежащих и при них мешочек, а назади надпись против сего: Треклят сын погибельный Июда еже за сребролюбие давится. И к той манете, зделав цепь в два фунта, пришлите к нам на нарочной почте немедленно».

Это был орден Иуды, специально учрежденный для предателя Мазепы. Петр не терял надежды, что изменник будет схвачен на пути в Турцию или выдан турками.

Получить «награду» вместе с цепью, весившей около пяти килограммов, Мазепе не довелось. В конце июля он благополучно добрался до Бендер и там вскоре, по одним свидетельствам, умер своею смертью, а по другим — отравился.

Орден Иуды все же обрел владельца — им оказался царский шут князь Юрий Федорович Шаховской. Он изредка появлялся в обществе царя с «манетой» и массивной цепью на шее, по своему весу более напоминавшей вериги, чем орден.