Петр Первый и его время

Несмотря на трения между союзниками и отсутствие согласованности в их действиях, Стенбок в конце концов ликовал.

Царь посчитал, что настало подходящее время возобновить хлопоты о своем повышении в чине, поскольку он тоже был при-частен к победе.

Указ о присвоении Петру чина полного генерала был подписан «князем-кесарем» еще 7 марта 1712 г. Петр, однако, задержал обнародование указа, что свидетельствует о том, что порядок продвижения по службе он распространял и на себя: очередной военный чин должен присваиваться за успешное руководство военными операциями, а не просто за службу. Как и всегда в этих случаях, он обратился с челобитной к «киязю-кесарю» Ромодановскому: «Понеже ваш указ, Вписанный о перемене чина моего к генерал-фельдмаршалу Шереметеву я тогда не объявил ради несчастья против турок, а сей виктории могу и я причастником быть, ибо по разбитии датских войск никто оного иной в Тонинг загнал, как российские войски, где я командиром был (о чем уже вашему величеству давно известно)».

Стремление завершить войну составляло главную, но не единственную заботу Петра. Если в предполтавский период театр военных действий и все, что связано с его обеспечением, отнимали у царя всю энергию, то теперь, в послеполтавский период и особенно после Прутского похода, у него появилось больше возможностей уделять время делам гражданским. Правда, возможностей этих было не так уж много. Сам Петр в письме к Екатерине на этот счет рассуждал так: «Мы, слава богу, здоровы, только зело тяжело жить, ибо я левшою не умею владеть, а в одной руке принужден держать шпагу и перо, а помочников сколько, сама знаешь».

Под «шпагой» царь подразумевал руководство военными операциями и всем, что было связано с созданием регулярной армии и военно-морского флота. «Перо» символизировало законодательную работу, гражданские дела.

Пером Петр пользовался довольно часто. Он любил и умел писать письма, часто отдавал письменные приказания генералам и офицерам, составлял или редактировал реляции о победах, инструкции, дипломатические документы. От того времени документов, лично составленных царем или составленных при его участии, сохранилось великое множество. Но под «пером» Петр подразумевал не такого рода творчество, призванное удовлетворить сиюминутные потребности, а осуществление задуманных преобразований и подготовку фундаментальных законов.^ определяющих пути их осуществления. Такие возможности! если и возникали, то были кратковременными, ибо не надо было обладать мудростью Петра, чтобы считать главнейшей заботой правителя страны, народ которой вел смертельную схватку с неприятелем, успешное завершение этой схватки.

Эту мысль царь облек в образную форму: «Когда человек залез в воду выше горла, ему естественно заботиться только о том, как бы спасти жизнь, забывая все остальное».

«Забыть все остальное» Петру не позволили обстоятельства, требовавшие его внимания к делам, будто бы далеко отстоявшим от военных нужд. Если, однако, внимательнее присмотреться к этим делам, то можно обнаружить, что все они в конечном счете были связаны с заботами военного характера. Упрощение типографского шрифта, например, как и личные задания Царя о переводе и напечатании иностранных книг, казалось бы, имели самое отдаленное отношение к театру военных действий, но достаточно взглянуть на список переведенной литературы тех лет, чтобы обнаружить в нем огромное число книг военного содержания. Новым шрифтом проще было печатать такие книги и легче читать их.

Рабочий день Петра в мирное время был насыщенным и напряженным. Еще большего напряжения требовали дни и недели, проведенные царем на театре войны. Здесь и бессонные ночи, и огромная нервная нагрузка, и постоянные переезды в дождь в осеннюю непогоду и в зимнюю стужу.

Он был легок на подъем, ему ничего не стоило отправиться в дальний путь налегке, без подготовки, иногда даже не из дому, а от какого-либо гостеприимного хозяина, где он обедал. Обыкновенная повозка или сани были для него и местом ночлега и обеденным столом. Останавливался он только для смены лошадей.

Сами переезды требовали огромной траты энергии. В иное время эти переезды настолько изматывали, что даже непритязательный к дорожному комфорту царь жаловался на усталость. В 1705 г., например, он писал: «Во все свое время столько не переездил верхом и прочие тягости понес как сей год». Одно из писем Петра этого года помечено: «Писано на лошади», т. е. царь не располагал временем и местом более удобным для написания письма, чем седло.

Полезная деятельность, как известно, измеряется не километрами преодоленного расстояния, а проделанной работой, приносящей реальные плоды. Но, прослеживая маршруты царя н изучая его распоряжения, нетрудно убедиться не только в полезности, но и в крайней необходимости его пребывания в том или ином пункте.

Колоссальная работоспособность позволяла Петру выполнять одновременно несколько дел. Круг их становился тем разнообразнее, чем дальше удалялся театр военных действий от границ России.